В то время как Россия оплакивает погибших и собирается с мыслями, в кабинетах Кремля уже работают над новой стратегией, направленной на то, чтобы вскрыть бубон кавказского конфликта.

Одно ясно: устроив бойню среди детей, боевики потеряли последние остатки симпатии, на которую они могли рассчитывать в мире. Следовательно, Москва сможет еще больше налегать на утверждение о международном характере чеченского терроризма, который она представляет как часть того исламского интегрализма, который держит в страхе весь Запад. Европейская и американская дипломатия и раньше закрывала оба глаза на действия российских оккупационных сил, теперь же Путину будет еще удобнее выступать в роли важного союзника в борьбе с терроризмом, которого нельзя критиковать.

Но какими будут последствия внутри страны? Глава Кремля должен будет действовать быстро, потому что в марте этого года его с триумфом переизбрали, в частности и благодаря обещаниям принести мир в Чечню и обеспечить безопасность россиян. Однако этого не последовало, а действия российских силовых структур слабо вписываются в стилистику холодной, расчетливой эффективности, которую пытается создать Путин.

Вариант, который с уверенность можно исключить, - это возобновление диалога с умеренным крылом чеченцев под руководством Масхадова, которого Москва считает одним из главарей банд.

Первая реакция Путина содержала намек на возможные последствия для тех, кто должен отвечать за безопасность. Однако крупномасштабные чистки - это не в духе президента, в том числе и потому, что высшие должности среди силовиков занимают его близкие соратники, составляющие основу режима. Скорее следует ожидать того же, что произошло после трагедии "Курска", т.е. последовательного отстранения кадров высшего и среднего звена аппарата, а также реорганизации системы безопасности. Первые, кто рискуют быть призванными к ответу, - это верхи Северной Осетии, а также командиры элитных подразделений.

Не исключено также дальнейшее сокращение остающихся в стране островков демократии и инокомыслия.