Журналистка Le Monde Одри Гаррик взяла интервью у французского историка Мишеля Пастуро, автора книги "Медведь: История низвергнутого короля", в связи с выставкой "Виды медведей!", которая будет проходить с 12 октября 2016 по 19 июня 2017 года в Национальном музее естествознания в Париже.

"Целая выставка посвящена этому животному... В чем состоит очарование медведя?" - спросила журналистка.

"Ни одно животное не вызывает столько страстей. Медведь настолько похож на человека, что невозможно занять по отношению к нему нейтральную позицию. Он осторожен, одинок и смел и защищает своих малышей, как мы. В некоторых культурах, у эскимосов в Канаде и у лапландцев в Скандинавии, а также в греческой и кельтской мифологии, его считают прародителем человека. Таким образом, существует вера в наше родство с медведем", - ответил историк.

"Неандертальцы, а потом кроманьонцы почитали это животное, своего рода "первое божество", которое казалось непобедимым - как лев в Африке или орел в Америке, - рассказывает эксперт. - В ту эпоху на это священное животное охотились, чтобы завладеть его силой, чтобы съесть его мясо и выпить его кровь: воины, которые отправляются в бой, становятся медведями, они носят амулеты, сделанные из их когтей, костей или зубов".

На вопрос о древних мифах, повествующих о родстве между медведем и человеком, историк ответил: "Эти мифы и легенды чаще всего выстроены вокруг трех основных тем: превращение человека в медведя или наоборот (лежит в основе мифологии о созвездиях Малой и Большой Медведицы); человек, воспитанный медведем или медведицей и отчасти приобретающий медвежий облик; и медведь - прародитель клана".

Как рассказал собеседник издания, почитаемый прежде медведь постепенно стал демонизироваться. Его образ изменился в Средние века. "Это долгий процесс, который продолжается с VI по XI вв. Христианская церковь была напугана повсюду существовавшими языческими культами, связанными с медведем, тем гипнотическим воздействием, которое он оказывал на королей и охотников, а в особенности верованием, согласно которому самец медведя испытывает сексуальное влечение к молодым женщинам, которых он похищает и насилует.

Папы и прелаты решили бороться с этим стопоходящим животным с использованием самых различных стратегий: сначала стали убивать медведей в огромном количестве, как во времена Карла Великого; затем принялись их демонизировать, ассоциируя с ними смертные грехи (гнев, сладострастие, лень, чревоугодие) и описывая в агиографии святых, более сильных, чем он; наконец, стали поощрять представления с животными, где медведь выступает в роли циркового зверя, который выглядит смешно, вместо того, чтобы наводить страх", - говорит Мишель Пастуро.

В то время многие медведи были убиты на охоте? - поинтересовалась интервьюер.

"К концу Средневековья количество медведей настолько снизилось, что короли почти перестали на них охотиться и преподносить их в подарок. (...) В конце XIX века пришло понимание, что мы зашли слишком далеко в уничтожении лесов и в охоте на отдельных диких зверей. В детской литературе появляется отождествление между ребенком и медвежонком", - ответил ученый.

По поводу праздников медведя, оставшихся до наших дней, историк отметил, что "фольклор остается, но в опошленном виде, зачастую он становится искусственным и коммерциализированным. Эти праздники имеют мало общего с древними обрядами, когда охотники предавались танцам, песням, трапезам с переодеванием в медвежью шкуру...".

"Три европейские столицы носят или носили раньше название, этимология которых отсылает к медведю, и имеют изображение этого стопоходящего животного на своих гербах: Берн, Берлин и Мадрид (Ursa)", - утверждает эксперт.

Почему вокруг медведя продолжаются конфликты, как в Пиренеях, где нашли приют около тридцати особей? - задала вопрос журналистка.

"Позиции двух лагерей полны страстей и безрассудны. С одной стороны, я не верю в повторное заселение Пиренеев словенскими медведями (Словения экспортирует своих медведей, выращенных в заповеднике, в страны Европы. - Прим. ред.): они не смогут размножаться в достаточном количестве. С другой стороны, абсурдно упрекать медведя в том, что он съел несколько овец. Хотя бы ввиду того, что он уже стал вегетарианцем более чем на 90%.

Лучше было бы защитить тех медведей, которые еще остаются в Сибири или в России. Природоохранные меры там недостаточны, в частности, из-за нехватки ресурсов", - утверждает Мишель Пастуро.