Российские магнаты сначала сосредоточились на накоплении богатств, затем бахвалились ими, а с некоторых пор пытаются их преуменьшить, опасаясь политического разгрома при президенте Владимире Путине. Ну а Всемирный банк произвел подсчеты, чтобы узнать, насколько крепко они держат национальную экономику в своих руках.

В отчете, опубликованном на этой неделе, московское отделение банка при содействии команды российских и иностранных экономистов дает оценку, согласно которой 23 человека или группы контролируют более трети промышленности страны, если взять за критерий объем продаж, и 16% трудовых ресурсов. Им также принадлежит 17% банковских активов.

Имена, преобладающие в списке, не удивляют. Они в основном совпадают с именами политически влиятельных олигархов и их деловых партнеров, ставших известными в последние годы. Многие фамилии уже встречались в предыдущих оценочных списках, таких, как список самых богатых людей мира, публикуемый журналом Forbes.

Но любопытно, что отчет подтверждает значимость нескольких корпоративных операторов, увиденных в более широком контексте российской экономики, а не в рамках котирующихся групп. Аналитики Всемирного банка впервые предприняли попытку копнуть глубже общедоступной информации, изучив выборку, в которую были включены более 1,3 тыс. компаний, работающих в 42 отраслях по всей стране.

Широко представлены те, кто нажился на неоднозначных приватизационных сделках 1990-х годов. Но среди получивших высокие рейтинги есть и неожиданные соискатели, возникают также интригующие картины в группе, которая ниже первой десятки.

Например, те, кто контролирует "Илим Палп", занимают высокое место в списке, иллюстрируя значимость сырьевых ресурсов и за пределами нефтегазовой отрасли. Этим объясняется, почему поглощение компании стало предметом агрессивной борьбы с участием Олега Дерипаски - олигарха, сделавшего себе имя на алюминии.

Концентрация собственности в различных отраслях варьирует. Если в области черных и цветных металлов, руды, алюминия, нефти и транспортных средств доминируют олигархи, то другие отрасли, например строительная, лесная, мукомольная, мебельная и банковская, остаются в разных руках.

Из данных также явствует, что хотя в компаниях, контролируемых олигархами, и есть миноритарные акционеры, они остаются именно таковыми. Жестко сконцентрированный контроль остается доминирующей моделью, а до культуры рассредоточенной собственности России, похоже, далеко.

Олигархам принадлежит в среднем 80% акций в их компаниях, что существенно отличается от компаний, принадлежащих собственникам другого типа. Но доля, находящаяся в руках главного собственника, остается выше 70% в компаниях, контролируемых государством, иностранцами и иными собственниками.

Трудно поместить эти данные в международный контекст, так как в других местах проводилось мало корпоративных исследований такого масштаба. Но имеется один важный показатель, который возвращает страну в эпоху государственного планирования, казалось бы, кончившуюся 15 лет назад: наряду с несколькими частными собственниками, российское государство по-прежнему контролирует значительную часть бизнеса.

Это относится к федеральному правительству, на долю которого приходится еще 20% объема продаж и 8% трудовых ресурсов. Это применимо и к некоторым регионам, особенно Татарстану и Башкирии, которые отказались от приватизации, начавшейся в стране в 1990-е годы. На долю региональных правительств приходится 5% продаж и 3% рабочих мест.

Аналитики также пытаются определить экономическую ценность сконцентрированной собственности. Хотя в общественном представлении контроль над активами достался олигархам по дешевке, по мнению многих аналитиков, они как минимум проявили достаточную силу в противостоянии государству и, как следствие, в реструктуризации и создании более конкурентоспособного частного сектора.

Всемирный банк приходит к выводу, что компании, контролируемые олигархами, управляются лучше, чем те, которые принадлежат федеральному и региональным правительствам, если судить по критериям объема продаж, прибылей и производительности. Однако нет свидетельств того, что олигархи работают лучше остальных собственников, и банк приходит к выводу, что как менеджеры они менее эффективны, чем меньшие, более динамичные частные собственники.

Олигархи доминируют в инвестиционных потоках, инвестируя на 30% больше, чем другие игроки. Но это происходит во много потому, что они контролируют именно те отрасли, которые приносят наибольшее количество наличных средств через экспортные продажи, инвестируя меньше в другие отрасли, через которые они проводят диверсификацию.

Олигархи не всегда так уж влиятельны. При анализе "региональной добычи" местных властей - компаний, пользующихся непропорциональными налоговыми льготами, рыночными привилегиями и финансовой помощью, - они отстают от компаний, принадлежащих федеральным и местным властям, а также иностранным инвесторам. Однако олигархи, участвовавшие в приватизационной схеме "долги за акции", оказались самыми эффективными лоббистами.

Данные имеют ряд пробелов. Невозможно собрать детальную информацию о собственниках, так как контроль над многими российскими компаниями скрыт в непрозрачных корпоративных структурах, нередко через офшорные трасты. Цифры, полученные на основе оценок, сделанных финансовыми аналитиками, журналистами и банкирами, базируются на их представлениях о контроле.

Невозможно точно оценить и состояния олигархов. Информация о прибылях, не говоря уж о стоимости принадлежащих им компаний, недоступна. Аналитики часто поднимают вопрос о полной финансовой прозрачности даже тех компаний, которые участвуют в котировках и подвергаются аудиту. Многие интересы олигархов сосредоточены в частных компаниях, не подлежащих внешним проверкам.

Наконец, в период интенсивных приобретений и продаж компаний трудно оценить долгосрочное влияние собственности олигархов и ответить на вопрос, долго ли они будут приобретать самые убыточные фирмы и превращать их в доходные. Для этого необходимы дальнейшие исследования.

Но в целом исследование подводит к важному политическому выводу. Если в последние годы концентрация собственности помогла провести необходимую реструктуризацию, или хотя бы была фактором, с которым государству имело смысл мириться в период, когда у него были другие экономические приоритеты, теперь пришло время ограничить влияние олигархов.

По мнению авторов, необходима антимонопольная политика, направленная на раздел конгломератов, и другие меры по усилению конкуренции и стимулированию развития мелкого бизнеса. Эти шаги напоминают меры, с помощью которых США в XIX веке ограничили влияние "грабителей".

Это требует от новой администрации Путина создания более справедливой и жесткой системы регулирования, подлинно независимой судебной системы, а не развертывания политически мотивированной охоты на ведьм.

Но если сегодняшние олигархи хотят уподобиться Карнеги и Рокфеллерам, занимаясь благотворительностью в российском обществе, им придется смириться с негативными последствиями собственной деятельности ради выгод бизнеса страны в целом.

Доклад Всемирного банка доступен здесь.