Конечно, Путин - отнюдь не Томас Джефферсон, но это еще не причина видеть в нем Сталина

Джордж Буш не всегда прав. На прошлой неделе произошло нечто странное. Лидеры европейских государств-членов НАТО в кои-то веки проявили большую геополитическую мудрость, чем американский президент. Буш хотел настоять на приеме Украины и Грузии в НАТО. Европейцы воспротивились - и правильно сделали.

Удивительно, что президент США столь неверно оценил ситуацию. Обычно дипломатические усилия Буша находятся под влиянием - пожалуй, чуть ли не чрезмерным - его личных взаимоотношений с зарубежными лидерами, а с Путиным он всегда ладил. Собственно, в данный момент Буш находится в Сочи, в летней резиденции российского президента на Черном море. Это прощальный визит - последняя встреча обоих в качестве глав государств. Тот факт, что Буша пригласили погостить подольше, свидетельствует о взаимоуважении, которое выше споров. Но в данном споре Соединенные Штаты были неправы.

НАТО было создано, по выражению Джулиана Эймери, чтобы "обеспечить участие американцев, не позволять немцам подняться и не допускать русских". Со временем предназначение НАТО менялось в ответ на происходящие события. Германия, разгромленный противник, сделалась союзником. Американцы проявили похвальную готовность по-прежнему участвовать в жизни Европы, за что так и не дождались соразмерной благодарности. Под американским руководством НАТО в период холодной войны сделалось щитом для Запада. Четыре десятка лет эта организация являлась антироссийским альянсом, что обуславливалось необходимостью. Но мир кардинально изменился. Запад выиграл холодную войну. Сегодня у нас не существует неуправляемого конфликта интересов с российской стороной, и теперь уже Россию благодарят меньше, чем она заслуживает.

Мысленно вернитесь на 20 лет в прошлое. Если бы в те дни кто-то предрек, что не пройдет и десяти лет, как советская империя, а вместе с ней и советская модель экономики, исчезнут, этот человек заслужил бы бесплатное проживание в психиатрической больнице. Поскольку в очень многих случаях российская империя была навязана народам на высокой стадии их развития, которые были готовы к свободе и демократии, российская империя не может претендовать на ту же легитимность, что и британская. Тем не менее, упразднение российской империи удалось осуществить ценой куда меньшего количества жертв.

Таким образом, россияне заслуживают определенной похвалы, и можно понять их досаду оттого, что эти похвалы не звучат. В наше время среди публичных деятелей России мало кто станет оправдывать поведение своей страны в холодной войне. Россияне понимают, почему мы нуждались в НАТО во времена, когда Медведь постоянно грозился вырваться из своего логова и наброситься на овечьи стада Запада. Теперь, однако, складывается впечатление, что нам хочется войти в логово и пошвырять в Медведя камнями. Неудивительно, что он иногда рычит.

Киев, (нынешняя) столица Украины, был также столицей раннего русского государства. Вообразите наши ощущения, если бы графство Кент было независимым государством со столицей в Кентербери. Однако россияне учатся мириться с этими новыми реалиями. Нам также следует надеяться, что россияне не отвергнут свое империалистическое прошлое целиком.

Конечно, будем надеяться, что все эти "-станы" и "-гизии" на территории бывшей советской Центральной Азии станут развиваться мирным путем, но никаких гарантий этого нет.

Возможно, на определенной стадии мы будем благодарны за вмешательство России в дела какого-нибудь "государства-неудачника". Перед лицом глобальных вызовов, которые столь быстро подмяли под себя "новый мировой порядок" Джорджа Буша-старшего, нам необходима новая система мер глобальной безопасности, в которой будет участвовать Россия.

Все это не означает, будто НАТО необходимо упразднить. Никто не знает, и уж тем более россияне, что случится в этой великой, но отягощенной проблемами стране в ближайшие 20 лет. Сейчас не время отправлять наши вооружения в переплавку. Но нам следует списать как устаревшие наши концепции времен холодной войны. Мы должны как следует поразмыслить о новой России в свете новых обстоятельств.

Политики правого толка обычно справляются с внешними сношениями намного лучше, чем левые, поскольку правые относятся к дипломатии в духе решительного, лишенного иллюзий реализма. Правые учатся у Кастлри, Меттерниха, Бисмарка, Солсбери, Киссинджера - а не у Пальмерстона или Вудро Вильсона. Консерваторы понимают, что мир нельзя усовершенствовать до идеального состояния, а цивилизация - всего лишь коллективная греза, так что прагматичный курс - realpolitik - почти всегда служит лучшим компасом, чем идеализм.

Однако в последние годы мы наблюдали появление парадоксального, казалось бы, явления - правого идеализма, который зародился преимущественно под влиянием неоконсерваторов. Некоторые из этих неоконсерваторов, в период холодной войны игравшие важнейшую роль памфлетистов, не желают расставаться с романтичными простыми схемами той эпохи. Они держатся за свои "облигации" холодной войны точно так же, как прошлые поколения держались за облигации железных дорог, выпущенные при царизме.

Пора использовать эти облигации в качестве обоев - глупо смотреть на Россию через "очки" холодной войны. Слишком многое переменилось. Очевидно, результаты далеки от идеальных; а, собственно, кто, кроме фантазеров, вообще предполагал, что выйдет иначе? В конце концов всего 15 лет тому назад госпожа Тэтчер (ее красноречие приобретало дополнительную остроту, так как она была недовольна своим отлучением от политической власти) порицала западных лидеров за то, что они недостаточно помогают России в хаотической ситуации ельцинской эпохи. Тэтчер предостерегала: через несколько лет мы все будем обвинительным тоном задавать вопрос: "Кто потерял Россию?" Но Россия не была потеряна.

Проблемы есть. Многие из них порождены тем, что государственная собственность была распределена между олигархами и их политическими клиентами. Нельзя было изобрести механизмов, которые лучше бы поощряли коррупцию в широчайшем масштабе. Однако российская экономика развивается, а гражданское общество не отброшено назад на стадию глубокой заморозки. Мне говорят, что на каждой вечеринке и ужине в Москве россияне по много часов рассказывают знакомым с Запада, что люди больше не решаются высказывать свое мнение. То, что путь России от советского этоса в будущее будет ухабистым проселком, а не прямым шоссе, выглядело неизбежным. Конечно, Путин - отнюдь не Томас Джефферсон, но это еще не причина видеть в нем Иосифа Сталина.

Пару дней тому назад Путин сказал, что в Европе больше нет идеологических конфликтов. Он был прав лишь отчасти. Возникла новая угроза свободе Великобритании. Она использует целый ряд тактик, которые применял во время холодной войны Варшавский договор: попутчики, агенты влияния, тайная и нечестная кампания по подрыву британских ценностей и психологической обработке нашего народа, дабы он смирился с властью иностранцев.

Эти новые враги даже манипулировали демократическими выборами в нашей стране. Политики-еврофилы взяли на себя обязательства, дабы повлиять на результаты выборов, а после своей победы отказались от обещаний. Мы знали бы, как осудить такое поведение, если бы оно имело место в России. Европейский союз сменил Советский Союз в качестве основной угрозы, нависшей над нашей свободой и нашим правовым государством.

Несомненно, у нас и в будущем будут ссоры с Россией. Остается надеяться, что беглых шпионов больше не будут кормить суси с полонием в лондонских ресторанах. Но есть все резоны надеяться, что в ближайшие несколько лет отношение к НАТО как к антироссийскому альянсу будет казаться совершенно абсурдным, не менее абсурдным, чем попытки возродить вторую первоначальную функцию этой организации - антигерманскую.