Когда News of the World сообщили, что Макса Мосли, президента "Формулы-1" и сына фашиста-позера Освальда Мосли, засняли в подвале во время занятий садо-мазо с пятью проститутками, одетыми в униформу надсмотрщиков концлагеря, ни у кого не было сомнений, что все это называется оргией.

Это слово далеко ушло от своего изначального значения: тайное священнодействие. Выкрикивать команды на немецком, при этом помогая одной ночной бабочке хлестать другую - это не совсем то же самое, что присутствовать на ночной мистерии в честь Диониса или Орфея. В последнем случае секс не предусматривался. Но такие вещи легко выходят из-под контроля. Раз уж почитание Диониса предполагало музыку, танцы, поедание принесенных в жертву животных и питье, за всем этим неизбежно должна была последовать какая-нибудь групповая мутумба.

Римлян нельзя было обвинить в сдержанности во время священнодействий, особенно в честь Сатурна, бога смерти, и Вакха, бога вина. С приходом христианства разнузданные сатурналии и вакханалии были подвергнуты порицанию. И латинское слово orgia стало обозначать нечто порочное. Но в те времена императорские оргии и вправду были порочны. Император Тиберий, по словам Светония, знал толк в этом деле: "Собранные толпами отовсюду девки и мальчишки - среди них были те изобретатели чудовищных сладострастий, которых он называл "спинтриями" - наперебой совокуплялись перед ним по трое, возбуждая этим зрелищем его угасающую похоть".

В английский язык слово "оргия" попало в 1589 году, причем есть свидетельства, что и англичане в групповом сексе были не новички. Хороводы вокруг майского дерева не всегда ограничивались скачками вприпрыжку с лентами. Это было ритуальное поклонение фаллосу, после которого танцующие устремлялись на лужайки. "Совокупления, объятья, поцелуи, сплетение тел, взаимные ласки и облизывание", - замечал в XVI веке пуританин Фидипп Стаббс, заняв выигрышную позицию за кустами.

После Реставрации страсти улеглись. Оргии стали развлечением для аристократии. В Англии апогей был достигнут созданием "Клуба адского огня", основанного сэром Френсисом Дэшвудом, который 20 лет заседал в парламенте и был прожженным развратником. Он арендовал аббатство Медменхэм на Темзе, в саду поставил статую обнаженной Венеры, которая нагибалась таким образом, что, входя, посетитель упирался взглядом прямо в ее зад. В одном из холмов он велел построить сеть пещер и подземных ходов с отдельными "кельями", чтобы братия могла развлекаться с девками. Гости снимали дешевых лондонских проституток и баржами сплавляли их по Темзе.

Во Франции маркиз де Сад получил в наследство прекрасное шато Ла Кост с видом на долину Воклюз. Наверное, когда им с женой наскучил этот восхитительный вид, они наняли несколько молодых слуг и симпатичных девушек и заставили их заниматься жестким сексом, делать друг другу больно и есть экскременты, как это и описано в книге "120 дней Содома".

В XX веке оргиастов было неутешительно мало. Участники "группы Блумсбери", как известно, "жили квадратом и любили треугольником", но перед собственно групповым сексом всегда останавливались. Алистер Кроули, писатель и сам себе публицист, пытался возродить дух Дэшвуда, председательствовал на черных мессах, поклонялся Пану и придерживался девиза: "Поступай согласно своей воле - вот весь закон". Он уехал на Сицилию, где возглавил общину любителей оргий.

В 1967 году вместе с культурой хиппи концепция свободной любви пришла в чопорный мир Америки. Приверженцы этой контркультуры были приверженцами своего рода сексуальной демократии: сотрудники журнала Suck занимались сексом прямо во время редакционной планерки.

Затем вышла книга "Радость секса" ("The Joy of Sex"). Читатель разглядывал раздел "Оргия", карандашные рисунки с изображением ласкающих друг друга бородатых финансистов и неутомимых представительниц среднего класса, - и решал, что, Дионис - не Дионис, но он этого ни за какие коврижки делать не станет.

И неожиданно, после двух тысяч эксцентричных лет, оргия (оргия, сущ.: "попойка, характеризующаяся несдержанным потворством своим слабостям, особенно сексуального характера") перестала казаться такой уж стоящей затеей.