Число пришедших попрощаться с диссидентом осталось в разумных пределах. Медведев, Путин и средства массовой информации уделили умершему писателю большое внимание

Скончавшийся в понедельник советский диссидент и писатель Александр Солженицын был похоронен в среду на кладбище московского Донского мужского монастыря. Пять лет назад Солженицын обратился к патриарху православной церкви Алексию II с просьбой похоронить его в этом богатом традициями монастыре рядом с одним из известнейших русских историков. Солженицын считал себя эпигоном умершего в 1911 году ученого Василия Ключевского, который, как и он сам, считал Россию страной, наделенной особой миссией. Близость между патриархом и бывшим заключенным ГУЛАГа показывает, сколь противоречивыми могут оказаться в России пути политики и истории. Алексий II был агентом КГБ, Солженицын - моральным ригористом, который ускорил закат тоталитарной системы.

Возможно, в этом противоречии кроется причина того, что во вторник в Академию наук, где был установлен гроб с телом покойного, попрощаться с писателем пришли немногие. Еще меньше людей собралось в среду в Донском монастыре. Когда в 2007 году Россия хоронила своего первого президента Бориса Ельцина, проводить его в последний путь пришли тысячи. Большинству россиян Солженицыну сказать было почти нечего. Его утопию, обращенную в прошлое, которая ориентировалась на счастливую дореволюционную Россию, многие считали анахронизмом, а старые коммунисты обвиняли его в том, что, воюя с большевизмом и разоблачая его страшные преступления, он чернит собственную страну.

В глаза бросалось внимание политической элиты и подконтрольных ей электронных средств массовой информации, которого удостоился покойный. Президент Дмитрий Медведев прервал отпуск, чтобы принять участие в погребении. Вчера он издал указ, предписывающий, чтобы в честь умершего была названа улица, учреждены литературная премия и стипендии.

Накануне церемонию прощания посетил премьер Владимир Путин, бывший президент и бывший глава спецслужб. Кремль оказал покойному всевозможные почести и выставил у его гроба почетный караул с поблескивающими штыками, сменявшийся каждые четверть часа.

Солженицын не был ни демократом, ни космополитом, скорее он был русским националистом, который не вынес крушения империи. Эти страдания и надежды на возрождение сверхдержавы связывали его с Путиным, которого он считал реставратором русской миссии. Путин, будучи президентом, дважды посещал писателя в его доме под Москвой. Из рук Путина он также принял государственную награду. Борис Ельцин, который в 1990-е годы хотел вручить ему орден Андрея Первозванного, был встречен отказом.

Разрушение демократии при Путине Солженицына никоим образом не беспокоило. В его предмодернистской концепции демократия фигурировала всего лишь как чуждый западный элемент. Реакционная политика Кремля использовала в своих интересах также антиреволюционную позицию Солженицына.

Как ярого противника любой революции Солженицына использовали в качестве морального противовеса "цветным революциям" на Украине и в Грузии. Пожалуй, этой же цели послужило присуждение Государственной премии, которой в 2007 году глава Кремля Путин удостоил заслуги писателя в деле сохранения и продвижения русского языка. Его центральное произведение "Архипелаг ГУЛАГ", в котором Солженицын дал слово жертвам сталинизма, не было упомянуто в хвалебной речи ни единым словом. Лауреат это принял. Снова на переднем плане оказалась не судьба России, а Россия как судьба.