Социолог Михаил Габович на протяжении нескольких лет изучает общественные движения в России. В интервью с журналисткой немецкого издания Die Zeit Симоне Бруннер он говорит об особенностях и перспективах сегодняшних протестов.

Говоря о жестком противодействии властей, Габович отметил: "Речь, вероятно, идет о том, чтобы абсолютно решительно воспрепятствовать возможной серии успешных протестов. После демонстраций за освобождение журналиста Ивана Голунова, против которого в июне возбудили уголовное дело якобы из-за хранения наркотиков, но которого освободили, многие в Москве впервые за долгое время получили впечатление, что с помощью своего протеста они могут чего-то достичь. А теперь государственная власть хочет показать: "На этом хватит! Мы определяем, как будут проходить предстоящие выборы в городскую Думу, а вы потрудитесь придерживаться этого". Явное послание о том, что люди должны молчать".

"Некоторые протестующие даже лично знают политиков, которые выдвинули свою кандидатуру, но не были допущены на выборы в городскую Думу. Некоторые кандидаты являются депутатами районных администраций, где они занимаются повседневными вопросами вроде вывоза мусора, игровых площадок или оформления улиц. (...) Избирательная комиссия сама способствовала формированию этого личного отношения. Она ужесточила требования к выборами, например, увеличила количество подписей, необходимых для допуска. Это вынудило кандидатов начать свою кампанию раньше и раньше обратиться к избирателям. Тем самым сформировались еще более доверительные отношения с избирателями. В России протест всегда особенно эмоционален и продолжителен, когда люди ощущают, что дело касается лично их", - указал собеседник издания.

"В целом в России есть две формы протеста. На явных политических протестах речь идет об общих вопросах, как, например, борьба с коррупцией, демократические принципы и свободные выборы. Но на большинстве протестов в стране речь идет о совсем конкретных вопросах: о парке, лесе, реке (...). К этому второму типу относятся и большинство общественных протестов касательно пенсий или дорожных сборов для грузовиков. Люди вроде Алексея Навального всегда хотят подчинить социальный протест своим собственным темам, - считает Габович. - Вместо этого в Москве сейчас формируется гибридная форма, при которой оппозиционный протест сближается с протестами по конкретным вопросам".

По мнению социолога, называть Навального "руководителем протестов" было бы неверным. "Навальный - это, прежде всего, медийная личность, - отметил Габович. - Независимых кандидатов не приглашают на телевидение, поэтому для них остается только интернет. И здесь Навальный, учитывая его присутствие в интернете, является явным лидером, за разными его каналами следят миллионы. Но мы видели, что даже тогда, когда арестовывают всех важных медийных личностей, люди все равно выходят на улицы".

"Представлять протестующих агрессивными или готовыми к насилию - это проверенная тактика государственной власти, - подчеркнул эксперт. - (...) Каждый знает, что взять штурмом мэрию просто-напросто невозможно. Но государственные СМИ пытаются внушить: это финансируемые из-за границы дебоширы, которые хотят организовать здесь второй Майдан как в столице Украины Киеве. Нарратив такой: соседние государства, например, Украина дестабилизируются США, а теперь они хотят взяться и за нас. Они делают это, заставляя с помощью оппозиционных движений выходить на улицу молодых, наивных людей".

"Протестующим, может быть, еще удастся добиться того, чтобы на выборы допустили пару кандидатов. Большего, вероятно, достигнуто не будет", - считает Габович.