"Мама, они нас убивают"

Людмила, стоящая перед воротами тюрьмы во Льгове вместе с несколькими десятками других матерей, рассказывает о последнем свидании с сыном, 29-летним Дмитрием. Она плачет. "Это было в прошлую субботу, 2 июля. От его лица остались лишь огромные глаза - так он исхудал. Он показал мне свои раны на животе и на руках. Он сказал мне: "Мы порезали себя, чтобы они перестали нас избивать. Мама, они нас убивают". Алла, другая мать, пришедшая на свидание с сыном, рассказывает свою историю: "Еще 2 июня сын предупредил меня: если они снова начнут нас бить, я или вскрою себе вены, или вгоню себе гвоздь в легкое, чтобы умереть от первого удара". Алла глотает слезы и продолжает: "Вчера, когда я снова увидела сына, передо мной стоял живой труп. Со 2 июня он похудел еще на 10-12 килограммов. У него опухло лицо. Я хотела посмотреть на его раны, но он прятал руки за спиной, ему запретили их показывать".

В тяжелом состоянии

В ночь с 26 на 27 июня не менее 345 заключенных тюрьмы во Льгове, небольшом городке на юго-западе России, совершили членовредительство в знак протеста против жестокого обращения со стороны надзирателей, признала Генеральная прокуратура, заверив, правда, что раны являются "поверхностными". По утверждению Игоря Михалевича, активиста организации "За гражданские права", "около 800 заключенных" вскрыли себе вены и некоторые находятся в тяжелом состоянии. "Это беспрецедентный случай. Никогда еще в современной России не "вскрывалось" такое количество людей", - с тревогой отмечает исполнительный директор общественной организации "За права человека" Лев Пономарев.

"Это исключительно жестокая тюрьма, - говорит 22-летний Евгений, отсидевший в ней два года (с 2001 по 2003-й) за грабеж. - Хотя это обычная колония, где сидят в основном за воровство, а не за убийство. Но когда нас переводят сюда на время карантина, охранники заставляют нас надевать красные повязки "активистов". Тех, кто отказывается, избивают или на несколько часов подвешивают за руки к крюку". На жаргоне администрации это называется "ломать" новичка. "Около половины" заключенных заставили таким образом надеть красную повязку и доносить на своих товарищей "по мелочам" - "за пыль на столе", "за руки в карманах", говорит Евгений. "Того, на кого донесли, вызывают на "совет по профилактике", где заседают начальник колонии Юрий Бушин и три десятка его сотрудников", - продолжает бывший заключенный: его самого не раз вызывали на этот "совет" и он сам слышал приговор Бушина: "Убейте его!" "Это означает, что заключенного нужно избить", - поясняет Евгений, добавляя, что на "совете" его избивали до потери сознания.

"В этой колонии многих заключенных уже забили до смерти", - свидетельствует Валентина Геппа, сын которой, 29-летний Евгений, умер в декабре 2004 года, через несколько месяцев, проведенных во Льгове. "Моего Женю перевели 27 июля 2004 года, - рассказывает она. - Он уже отсидел 6 лет строгого режима в Косиново (под Курском), и там его ни разу не били. Но во Льгове во время карантина его избили". 29 июля Евгений написал письмо, в котором в список продуктов, заказанных им матери, он вставил несколько незаметных строк - чтобы обойти цензуру: "Мама, приходи, мне нужно с тобой поговорить". "5 августа я увидела, что у него вся грудь в желто-зеленых пятнах, - рассказывает мать. - Он сказал мне, что его били ботинками по голове, и упал в обморок прямо передо мной. Врач отказался зафиксировать, что он был избит надзирателями, и сказал, что, наверное, это была драка между заключенными".

17 октября 2004 года, когда Валентина снова увиделась с сыном, он сказал ей: "Я чувствую, у меня что-то гниет в животе. Мама, я умираю". Своей жене он признался, показав на гениталии: "Они ударили меня туда. Я больше не мужчина". В ноябре Евгения Геппу перевели в Смоленск, где 8 декабря он скончался. С того времени мать написала десять ходатайств, добиваясь признания в том, что сын умер в результате побоев, полученных во Льгове. Она бегает из прокуратуры в суд, но ей твердят, что ее сын скончался от давней травмы. "Но я дойду до Европейского суда в Страсбурге", - предупреждает она.

Чтобы прекратить акции членовредительства и голодовки, начатые в последние дни заключенными Льговской колонии, власти объявили об "отстранении" начальника колонии и возбудили уголовные дела по статье "превышения власти" в отношении двух его заместителей. Однако областная прокуратура завела уголовные дела и на многих заключенных, обвиненных в подстрекательстве к бунту.