"Что ты хочешь, чтобы мы сказали? Что мы влюбились друг в друга?"

Этот вопрос Владимир Путин задал Герхарду Шредеру прошлой весной. Два лидера провели три дня напряженных переговоров в Берлине и собирались сообщить о стратегическом партнерстве. "Германия, - заявил Путин, - главный партнер России в Европе и мире". Шредер высказывался в том же духе. Он выразил свое недовольство американскими планами создания ПРО и пообещал России много немецких инвестиций. Путин одобрительно кивал.

Шредер - не единственный европейский лидер, запавший на бывшего главного шпиона города Дрездена. Министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин назвал Путина "патриотом, у которого большие планы для его страны". Премьер-министр Тони Блэр сказал о российском президенте то же самое, что Маргарет Тэтчер сказала о Горбачеве - что с этим человеком Британия может иметь дело. Неважно, что к этому времени российские войска уже разрушили столицу Чечни Грозный, что Кремль посылал коммандос с автоматами в помещения единственного независимого телеканала страны. Путин явно всех заворожил.

С тех пор произошло много событий. В августе затонула подлодка "Курск"; то, как повел себя в тот момент Путин показало, что он не только бессердечен, но и политически бездарен. Потом выяснилось, что Россия, вопреки договоренностям с администрацией Клинтона, предоставляет Ирану сложные виды вооружений, создавая тем самым огромную угрозу присутствию ВМФ США в Персидском заливе. Американец, болеющий раком костей, просидел восемь месяцев за решеткой и был приговорен к двадцати годам тюремного заключения по сомнительным обвинениям в шпионаже; несмотря на то, что Путин решил его освободить, процесс напомнил о советских временах.

Но все это не изменило основной политический курс Европы в отношении России. Недавно Шредер многословно выступал в немецком еженедельнике Diе Zeit, он говорил о том, что Россия поддержала "европейское сообщество ценностей", похвалил страну за достигнутый за последние два года экономический прогресс, подчеркнул "ключевую роль России в попытках поддерживать безопасность и стабильность в Европе". "Политическому решению чеченского конфликта" во всем этом пространном разглагольствовании из 4000 слов уделялось одно предложение.

Нет ничего странного в том, что Шредер и Европа, в целом, стремятся к нормальным отношениям с Россией. Но это не объясняет интенсивности этих отношений. Сейчас можно скорее услышать, как европейские лидеры разносят политику США в области охраны окружающей среды, как они критикуют якобы имеющие место нарушения прав человека в этой стране, ее провокационную внешнюю политику, чем их протесты против, например, запугивания Россией бывших советских республик. Франция, похоже, постоянно объединяется с Россией против США в Совете Безопасности ООН по таким чувствительным вопросам, как Ирак. И, конечно, есть еще ПРО, по вопросу о которой европейские лидеры явно встали на сторону своего бывшего противника. Что происходит?

Отчасти, несомненно, все это отражает политические предрассудки сегодняшнего поколения лидеров европейского "третьего пути". Премьер-министр Франции Лионель Жоспен недавно признался, что был в молодости троцкистом - это еще одно указание на восхищение Россией, которое выказывают шестидесятники. Заигрывание Европы с Россией также дает возможность продемонстрировать независимость от - а может быть даже дипломатические рычаги влияния на - США. (В конце концов, в первую очередь, именно Америка, а не Европа, находится под угрозой современных российских торпед в Персидском заливе).

Есть также нефть. Европа продолжает инвестировать средства в российскую энергетику, что спасает стареющую советскую энергетическую инфраструктуру от развала и делает Европу более зависимой. В девяностых большое количество европейских компаний заключило "стратегические альянсы" с "Газпромом". В 1997 г. итальяснкая ENI и Royal Dutch Shell вложили несколько миллиардов долларов. На следующий год их примеру последовал Ruhrgas. В настоящее время Россия продает Германии примерно половину потребляемых этим государством углеводородов, а Европе, в целом, - треть потребляемых ею энергоносителей. В течение ближайшего десятилетия прямая зависимость Европы от России может увеличиться на 10%.

Непонятно, насколько сильно нефтяной вопрос влияет на российскую политику Европы. Недавно один из высокопоставленных представителей министерства иностранных дел Франции заявил, что "Россия - это не проблема"; что это государство обладает экономикой меньше, чем Нидерланды, и на самом деле является "очень маленькой страной", несмотря на свой ядерный арсенал. Поэтому Европа считает, что может позволить себе потакать России (на этот раз, слава Богу, как старший партнер). Возможно, европейские лидеры, заботясь, в первую очередь, о собственной самооценке, ведут себя в отношениях с Россией так, как будто бы все карты у них на руках.

Это опасная игра. Какой бы слабой не была Россия экономически, она по-прежнему способна оказывать большое влияние за счет своих огромных размеров, военных технологий и прежде всего благодаря отсутствию принципов во внешней политике. Европе стоило бы вести себя осторожнее.

Сейчас Россия покупает в Ираке и Иране конценссии на добычу нефти, укрепляет свой контроль в регионе Каспийского моря, поддерживает Ирак и Иран, с успехом устрашающие Совет по Сотрудничеству в Персидском заливе - все это для того, чтобы удержать цены на нефть на высоком уровне. В результате мы получаем менее стабильный Ближний Восток. Может быть, европейские политики думают, что это - в первую очередь, проблема США, но это также означает, что Россия в конце концов может получить возможность устанавливать цены на нефть, по крайней мере, для европейцев. Тогда европейцам придется ездить в Москву и просить о скидке, которую они получат за определенные политические уступки. Скорее всего, они примут форму финансовых уступок, на которые даже Германия, крупнейший кредитор России, не хочет идти, как она недавно дала понять.

В недавней статье в Guardian старый антиамериканский писатель Джордж Шамуэли заметил, что "в тот момент, когда мы приближаемся к холодной войне, настало время всем, кто ценит свободу, сменить сторону. Сегодня агрессивной, имперской силой, которая склонна навязывать миру свою гегемонию являются Соединенные Штаты. И силой, поддерживающей неприкосновенность международного закона - Россия". Удивляет в этом пассаже не то, насколько странно он звучит (хотя это тоже верно), а то, насколько он близко соответствует нынешним взглядам в некоторых европейских столицах. Если Европа не хочет, чтобы ее представляли такие, как Шамуэли, ей лучше пересмотреть свои восточные взгляды.

Анджело Кодевилла, профессор международных отношений Бостонского университета.