Герои умирают лишь один раз, но вспоминают о них по-разному. "Они умерли за Францию, а Франция о них забыла", - гласит заголовок материала в New York Times, посвященного разногласиям между Парижем и Вашингтоном по войне в Ираке. Но вчера Ширак признался "в вечной благодарности" Америке, а Буш вспомнил, что Франция - "первый друг Америки в мире". Не были забыты и другие герои: французы, которые погибли за независимость Америки против англичан.

Истории о героях бывают преувеличенные или преуменьшенные - в зависимости от политических обстоятельств, от интерпретации истории, под влиянием СМИ и кино, которое часто становится индикатором коллективного чувства. В недавно вышедшем на экраны фильме "Мастер и Командор" французы эпохи Лафайетта - на стороне плохих, а положительным героем является адмирал, отдающий приказ взять корабль противника на абордаж и прокричавший, что не хочет слышать "Марсельезу" на Пикадилли.

Вчера среди ветеранов и зрителей были Стивен Спилберг и Том Хэнкс, режиссер и главный актер того фильма "Спасти рядового Райяна", в котором превозносятся американские ценности, который поддерживает представление французов об Америке как о модели демократии. О той демократии, какую олицетворяют Токвилль, Фитцжеральд и Глен Миллер, Билли Уайлдер и Вуди Аллен и совсем недавно продемонстрировал триумфатор Каннского фестиваля Майкл Мур.

"Буш - антипод ценностей Америки, которые нам дороги", - сказал лидер левых Лоран Фабиюс.

Вчера газета опубликовала карикатуру под названием: "Спасти рядового Буша" - рисунок, оказавшийся более наглядным, чем могли себе позволить дипломаты. Белый дом нуждается во Франции, чтобы выйти из иракской катастрофы, и завершение вражды между Шираком и Бушем произойдет в Нормандии при взгляде на Багдад. За кулисами французы не испытывали иллюзий на тот счет, что видение мира Бушем действительно изменилось; согласно заявлениям, сделанным Бушем и Шираком в ходе вчерашних церемоний, герои пали за мир и демократию, права человека и справедливость.

Именно манера поминовения героев Нормандии отражает альты и басы отношений между Францией и Соединенными Штатами и основные главы европейской истории. Вчера Ширак, как ни один голлист до него, сделал акцент на роли Североатлантического альянса, "основополагающего элемента коллективной безопасности". Старики и ветераны вспомнили торжества 1964 года, скандально проигнорированные Шарлем де Голлем, который не простил союзникам того, что его не проинформировали об операции и их намерении в начале операции освобождения ограничить суверенитет Франции.

Де Голль и французы, испытывая определенную любовь к Америке, всегда хотели видеть Францию сидящей за столом победителей и позабыть ту Францию, которая была связана с коллаборационистским режимом Виши. И по-своему вспоминая о героях, многие забывают, что Франция и Америка - это не только Франция и Америка Буша и Ширака: они "есть", и этого достаточно.

Память о де Голле сглаживает последние по времени разногласия, несмотря на то, что голлизм и антиамериканизм всегда тесно переплетались. Французские левые, поддержавшие Ширака против войны в Ираке, не содействуют развязыванию этого узла. После отказа от участия де Голля в церемонии последовали выход из НАТО, признание коммунистического Китая, визит в СССР и два знаменитых выступления: одно - в Канаде, завершившееся призывом "Да здравствует свободный Квебек!", другое - в Пномпене против вмешательства США во Вьетнаме. Это последнее заявление, продиктованное поражением французов в Индокитае, неоднократно цитировалось в связи с экспедицией в Ирак.

Парадоксально в нынешних условиях вспоминать об эпохе Миттерана, с левыми у власти, когда позиции Парижа были наиболее близки позициям Вашингтона. Миттеран поддержал евроракеты, пригласил Рейгана в Нормандию, открыл Мемориал в Кане, принял участие в войне в Персидском заливе. Бывший президент первым понял, что память Нормандии касается и павших немцев и что это основополагающий символ примирения между двумя берегами Рейна. Поэтому он приветствовал воссоединение двух Германий и пригласил в Кан канцлера Коля, который, однако, счел свое участие в церемонии преждевременным.

Настал черед Ширака встать у руля, на пути к "объединению Европы". Настал черед Ширака после завершения холодной войны принимать и Владимира Путина. Тот прибыл в Нормандию в день смерти Рейгана, на один день, в знак памяти самой славной битвы.

Спустя 60 лет празднования все еще стоят на службе у трансатлантических отношений, давая повод проанализировать "состояние здоровья" ценностей, объединяющих демократии.

"Они умерли за Францию, а Франция о них забыла", - этот заголовок звучал вчера как формула из другой эпохи. Более актуальным выглядит шапка-вопрос в другой американской газете, в отношении Ирака: "А если Франция была права?"