В течение прошлых трех месяцев я совершил поездку по Соединенным Штатам, где читал лекции, как и мой друг Дональд Кин, профессор Колумбийского университета, и имел возможность встретиться и поговорить со многими американскими и японскими студентами. Наши беседы обычно начинались с обсуждения текущей финансовой и экономической ситуации в Японии и заканчивались выводами о критическом состоянии, в котором находится внутренняя и внешняя политика страны. Эти разговоры побудили меня еще раз задуматься о характере и особенностях социально-экономических кризисов в Японии.

Я встретил много японских аспирантов не только в Колумбийском, но также в Гарвардском и Стенфордском университетах, которые я посетил дважды во время этой поездки. Характерно, что многие из японских аспирантов и студентов оставили свои рабочие места в таких престижных компаниях, как "Номура Ампо", финансовая корпорация Mидзуо, "Мацусита Дэнки", газета "Асахи", корпорация McKinsey and Co. и многие другие, чтобы получить ученую степень и подготовиться к дальнейшему шагу в своей карьере.

Однако многие из них сказали, что не намерены возвращаться в Японию после завершения курса обучения, а надеются получить рабочие места в американских компаниях или в международных организациях - даже при том, что все прекрасно понимают: наличие ученой степени никому не гарантирует работу в Соединенных Штатах.

Как заметил Роберт Иммерман, старший научный сотрудник Института Восточной Азии при Колумбийском университете, в последнее время наблюдается активный приток в университеты США японских студентов, которые оставляют рабочие места в крупных компаниях и приезжают учиться в США, чтобы "очистить" себя, изменить судьбу. Получив ученую степень, многие надеются получить работу на Уолл-стрит, в инвестиционных и финансовых компаниях. Кроме того, растет число студентов, желающих повысить уровень знаний в области журналистики и международных отношений и работать, к примеру, в международных неправительственных организациях. При этом уже никто не думает, что образование, полученное в Соединенных Штатах, добавит блеска их трудовым биографиям и позволит легко получить хорошие рабочие места в Японии.

Размышляя об отношении этих молодых людей к родине, я вспомнил старое японское слово "кимин", что означало полный отказ Японии от своих граждан, оказавшихся по той или иной причине за рубежом. Это привело меня к мысли, не имеет ли место сейчас противоположное явление, которое можно было бы назвать словом "кинити" ? отказ граждан от Японии. Можно ли назвать нашу молодежь, достигшую 30-летнего возраста, "поколением "кинити"? Я взял интервью у японских студентов, и некоторые из них ответили, что все-таки надеются когда-нибудь вернуться в Японию, чтобы улучшить собственное благосостояние или чтобы помочь стране вновь встать на ноги. Они ищут временное "убежище" за пределами Японии, потому что в их глазах она вновь выглядит побежденной страной, которая на сей раз проиграла экономическую войну и неспособна предоставить большие возможности своим гражданам.

Большинство студентов Колумбийского и других университетов США, посещающих лекции по истории Японии, по ее внутренней и внешней политике, - японцы. На этих лекциях редко можно встретить студентов из Китая или Южной Кореи. В то же время лекции, посвященные Китаю, пользуются сейчас огромной популярностью. Я также встретил многих американских студентов, которые сказали, что они прервали изучение японского языка и переключились на китайский. Даже во время завтрака в Азиатском обществе я заметил, что за "китайскими столами" сидит много некитайцев ? это те, кто жил в Китае или изучает китайский язык. Естественно, что люди, которые садятся за эти столы, должны говорить по-китайски. У меня сложилось впечатление, что сейчас японские студенты чувствуют резкое снижение интереса к Японии и ее культуре.

Одна японская студентка, которую направили учиться в США по линии правительства, рассказала мне такой случай: ее бывший коллега по работе в агентстве экономического планирования захотел работать в Таиланде и послал неофициальный запрос своему знакомому в тайском правительстве. Он написал, что согласен на любую работу и хочет оказать содействие Таиланду в области экономического планирования. На его запрос был вежливо дан отказ со словами: "Мы очень благодарны за ваше предложение, но сначала помогите своей стране восстановить ее экономику". "У моего коллеги даже не было слов", - добавила она.

Бывший инженер ведущей японской корпорации по изготовлению электроники, который сейчас учится в Стенфордском университете, со страхом говорил мне о южнокорейской корпорации "Самсунг", которая становится мировым лидером в области электроники и коммуникаций: "Самсунг" посылает сюда перспективных инженеров оканчивать докторантуру по электронным технологиям. Они учатся здесь пять лет, и корпорация берет на себя все расходы на их учебу и проживание. А японские компании обычно посылают учиться своих сотрудников на срок один или два года. "Не удивительно, что здесь к нам относятся как к гостям, приехавшим на короткий срок", - сказал он.

В прошлом году президент корпорации "Самсунг" Ли Kун Хэ объявил о программе под названием "План 1 тысяча человек ". Согласно этой программе, корпорация отбирает тысячу своих сотрудников и посылает их учиться за рубеж, в основном в Соединенные Штаты, чтобы они получили степени докторов и кандидатов наук. На их место корпорация приглашает тысячу человек с такой же квалификацией из других компаний. Из 363 членов совета директоров "Самсунга" 126 имеют степень доктора или кандидата наук. Из каждых трех директоров двое имеют возраст 40 лет и меньше. Все молодые директора относятся с большим уважением к Чин Дэ Чжэ, президенту компании "Самсунг электроник", который стал министром информации и связи в кабинете Ро Му Хёна.

Чин был приглашен на работу в корпорацию "Самсунг" в 1985 году, когда он только что окончил докторантуру по электронной технологии в Стенфорде и начал работать в IBM. Именно он в 1990 году разработал динамическое ОЗУ в 256 мегабайт.

Нет сомнения в том, что "Самсунг" будет лидировать в области электронных технологий. Вкладывая деньги в обучение персонала, корпорация инвестирует эти средства в свое будущее. Это выглядит резким контрастом по сравнению с ведущими японскими компаниями, которые прежде всего думают о сокращении собственных расходов, надеясь на внешние дотации в процессе проведения общей реструктуризации экономики.

Постоянного присутствия Японии в "Силиконовой долине" фактически нет, за исключением нескольких начинающих предпринимателей. Большинство японских инженеров, которые здесь работают, планируют вернуться домой через 2-3 года. Активность проявляют китайские, индийские и южнокорейские бизнесмены, которые лично приезжают сюда в поисках контрактов и заключают очень выгодные сделки. А в это время представительства японских банков и торговых компаний ожидают санкции из головных офисов, без разрешения которых они не в состоянии принимать решения.

Специалисты из Китая и Индии, которые лишились здесь работы из-за недавнего спада в индустрии информационных технологий, возвращаются в свои странам, встречаются с друзьями и вместе открывают новые предприятия и заключают партнерские соглашения с компаниями, в которых они когда-то работали. Они активно используют возможности сети "Силиконовой долины", которую они развивали. А японские специалисты, вернувшись домой, переводятся в другие подразделения, если их фирмы включены в программу реструктуризации, или вовсе теряют рабочие места. Об этом рассказал мне Хирому Сога, президент и главный администратор компании Improvista Interactive Music. Сога оставил корпорацию Nippon Steel и начал в "Силиконовой долине" собственный бизнес.

Японские активы продолжают раздуваться. Не говоря уже о дефляции, уровень которой даже не проявляет признаков спада, становится очевидным, что финансовое положение Японии и состояние ее экономики, иными словами, макроэкономика находится в тяжелом кризисе. Наряду с этим кризис углубляется и на микроуровне. Это можно заметить по снижению производительности труда и конкурентоспособности японских компаний на внешнем рынке.

Интеллектуальный спад наблюдается не менее ярко. На завтраке, устроенном Обществом Японии в Бостоне, я слушал выступление руководителя одной американской инвестиционной фирмы, который работал в Японии несколько лет. Он говорил о том, что экономический спад - только часть японской проблемы. Страна переживает также интеллектуальный спад. Япония уже не использует оригинальные идеи так активно, как это было раньше. Он привел в качестве примера традиционные японские принципы: "камбан" ? систему своевременной инвентаризации, "кайдзэн" ? принцип постоянного усовершенствования, "кобан" ("полицейская будка") ? строгий надзор за качеством.

На этой встрече также прозвучали слова о том, что "Япония подобна большому Сингапуру". Имелось в виду, что страна может быть сильной и привлекательной для международного бизнеса территорией, но прилагает для этого слишком мало усилий.

Я не думаю, что сравнение с Сингапуром справедливо. В 2001 году Японию посетили 4,77 млн иностранцев - ровно половина от количества иностранцев, посетивших Сингапур.

Другой докладчик уподобил Японию "большой Канаде". Я присутствовал на симпозиуме, посвященном перспективам экономики Китая и Индии в ХХI веке, но никто из участников симпозиума даже не говорил о том, как Япония может повлиять на будущее экономики этих стран. На мой вопрос о том, чем же Япония похожа на Канаду, профессор Пристонского университета Алан Блиндер ответил, что, когда речь идет о глобальной американской экономике, никто даже не думает о Канаде. Оставалось только горько посмеяться над этим сравнением.