"Россия - это страна, которая больше какой либо другой нависает над президентством Дональда Трампа. Все началось с того, когда впервые зазвучали обвинения в сговоре с Россией во время кампании 2016 года, и продолжается сейчас, когда избыток российской нефти приводит к банкротству американских добытчиков сланцевой нефти. Но был еще один мировой лидер, над карьерой которого висел призрак России: Наполеон Бонапарт", - пишет на страницах The Wall Street Journal обозреватель Уолтер Рассел Мид.

"Наполеон ворвался на европейскую сцену словно метеор. Он нарушил все правила - сначала французской политики, затем европейской войны. Его нетрадиционная тактика, неослабные амбиции и блестящая стратегическая интуиция позволили ему основать величайшую империю изо всех, что видела Европа со времен Рима. А затем он вторгся в Россию", - отмечает автор статьи.

"Вопрос для тех, кто наблюдает за Трампом сегодня, состоит в том, сделает ли коронавирус с его президентством то же, что вторжение в Россию 1812 года сделало с империей Наполеона. Встретил ли господин Трамп врага, которого не сможет победить, и позволит ли это его противникам, наконец, сокрушить его?" - задается вопросом обозреватель.

"В начале у Наполеона были такие преимущества, что никто не мог победить его. Сильный национализм революционной Франции означал, что его призывные армии могли продвигаться дальше и быстрее, чем другие армии - следуя маршрутам и тактикам, которые были невозможны для других, и, таким образом, генералам противника было трудно предвидеть их и оказывать противодействие. Секретное оружие Трампа в 2016 году было схожим: база, настолько вовлеченная и приверженная, что люди часами стояли в очереди, чтобы получить билет на его митинги. (...) Американская политика еще никогда не видела такой силы, и оппоненты Трампа понятия не имели, как ей противостоять", - говорится в статье.

"У Наполеона были и другие преимущества. Благодаря обстоятельному изучению он знал местность своих походов так, как ее не знали другие, и сочетал это с интуитивным пониманием тактики, которое позволяло ему быстро подобрать ключ к битве. (...) Сочетание интенсивной подготовки и стратегической интуиции имело решающее значение и для подъема Трампа, - указывает обозреватель. - Он изучал территорию своей битвы - общественное мнение - на протяжении долгой карьеры в качестве застройщика казино и ведущего реалити-шоу. И его интуитивное понимание силы таких вопросов, как торговля и иммиграция, способных перевернуть политику США, заставило его противников-республиканцев и демократов брызгать слюной от ярости и удивления".

"Откровенный цинизм и дерзость Наполеона неоднократно ошарашивали противников, которые привыкли к более медленному и более благородному способу ведения как войны, так и дипломатии в прошлом. Ядовитые личные выпады Трампа, отстраненность от общепринятых стандартов правдивости и пренебрежение ко всем правилам нормальной политической жизни часто оказывали такое же воздействие на его оппонентов".

(...)

"В России самые выдающиеся навыки Наполеона оказались, в основном, бесполезны. Он не мог уничтожить вражеские силы в решающей битве, поскольку враг продолжал отступать. Его способность выполнять блестящие тактические маневры с использованием сложных дорожных сетей была бесполезна в стране с небольшим количеством карт и еще меньшим количеством дорог. И выживание его армии в конечном итоге стало зависеть от того, чего он не мог обеспечить: адекватной линии снабжения лошадей сеном, а людей - продовольствием и зимней одеждой, - отмечается в публикации. - Пандемия ставит Трампа в аналогичное невыгодное положение. Он не может проводить массовые митинги во времена социального дистанцирования. Он не может найти способ лечения. Он не может свалить вину на своих противников. А средств индивидуальной защиты и тестов упорно не хватает".

(...)

"С Наполеоном еще не было покончено, когда он вернулся в Париж после катастрофы в России. И с президентом США сегодня еще ни в коей мере не покончено. Но нет никаких сомнений в том, что пандемия знаменует собой важный переход для Трампа. Covid-19 остается самой большой угрозой, с которой сталкивалось его президентство, и до сего дня он еще не нашел способа устранить ее", - заключает Мид.