Владимир Путин квитается с тем, что накопилось, пока он возглавлял процесс возрождения российской экономики, поддерживал деликатный баланс по американской войне в Ираке и обещал, что Россия будет проявлять гибкость в ближневосточном урегулировании. Теперь все, о чем Путин просит своих соотечественников и других мировых лидеров, это заткнуться, пока он продолжает свою жестокую и бесконечную войну в Чечне и систематически ущемляет политическую свободу и свободу СМИ в России.

Путинская стратегия расплаты дает некоторый краткосрочный успех. Его с теплом принимают в иностранных столицах, он побеждает оппозицию дома. Частично это личный успех Путина: многие россияне и коллеги Путина по глобальному клубу государственных руководителей, которые задерживали дыхание и напрягали мозги, когда им приходилось работать с частенько пьяным Борисом Ельциным, с облегчением имеют дело с президентом, который знает, куда он идет.

Путин холоден и расчетлив там, где Ельцин был импульсивен и походил на шута. Путин остается скрытным и замкнутым, как его учили в КГБ. Но такие события, как жестокий арест российского нефтяного миллиардера Михаила Ходорковского и его доли акций в компании ЮКОС-Сибнефть, вносят дополнительные и важные штрихи в портрет человека, который унаследовал власть от Ельцина четыре года назад.

Российский президент и бывшие сотрудники секретных служб, которые ныне доминируют в его администрации, нанесли удар по Ходорковскому тогда, когда стало понятно, что миллиардер готовится потратить 100 млн долларов на получение большого количества мест в Думе в ходе парламентских выборов в будущем месяце, а также собирается лично участвовать в президентских выборах. Путинская идея демократии, кажется, сводится к тому, чтобы на выборах оппозиция ему или его союзникам была исключительно номинальной, или что бы ее вообще не было. Недавние эрзац-выборы в Чечне и Санкт-Петербурге наглядно продемонстрировали, как это работает.

В этом и нескольких других аспектах российский "демократ" очень смахивает на "коммунистическое" руководство Китая. После долгого периода острых идеологических конфликтов правители в Москве и Пекине, двух пост-марксистских обществах, двигаются к общему подходу в экономике, политике, законе и порядке.

Долгие и несправедливые усилия Кремля по навязыванию Китаю своих моделей развития окончились провалом после того, как Михаил Горбачев попытался реформировать коммунизм, ослабив ленинистский политический контроль, не внося изменений в крушащуюся марксистскую экономику. Китайцы, предрекая провал Горбачева, пошли по противоположному маршруту. Они превратили марксизм в пепел истории и взялись за решение проблемы сохранения монополии власти. Сейчас Путин тоже, похоже, подумывает о том, чтобы последовать по китайской модели "бароно-разбойничьего" ленинизма.

Рост цен на нефть и рост зарплат, ускорение экономических реформ подтолкнули Россию к китайским показателям роста - 6 - 8% за этот год. Путин и его помощники обещают удвоить ВВС за 10 лет. Их действия заставляют предположить, что они связывают такие показатели роста с усилением авторитаризма.

Пока еще слишком рано говорить о том, к каким последствиям приведет десятилетие, во время которого экономически возрожденная, но политически чахлая Россия нашла точки соприкосновения с Китаем - уже крупнейшим в мире импортером стали, крупным держателем иностранной валюты и векселей казначейства США, потенциальным мировым производственным центром и крупным потребителем ближневосточной энергии. Конечно, из-за диспутов о границах и ресурсах две бывшие супердержавы марксистского мира могут снова столкнуться лбами. Однако уже сейчас настало время обратить внимание на эти новые взаимосвязи Москвы и Пекина.

За границей Путин активно оказывал давление на Джорджа Буша и Жака Ширака в их дипломатическом раздоре из-за Ирака и добивался того, что во время личных встреч ни тот, ни другой ни слова не говорили ему о Чечне или о Ходорковском.

Путин в немалой степени удивил администрацию Буша, выступив вместе с Шираком в СБ ООН прошлой весной. Но в прошлом месяце этот россиянин сыграл главную роль в убеждении французского президента от имени Буша в необходимости принятия новой иракской резолюции. Путин приветствовал в Москве израильского лидера Ариэля Шарона и продолжил реализацию своего прагматичного подхода к ближневосточному урегулированию.

Когда Тони Блэр устроил Путину первый наитеплейший прием в апреле 2000 года, британский премьер-министр заявил своим помощникам, что новый российский лидер - это "чистый лист бумаги", которого нужно вовлечь в политику и дипломатию и повлиять на него. Однако опыт службы в рядах советской бюрократии, вероятно, оставил свою неизгладимую печать на человеке из Санкт-Петербурга, и эта печать со временем становится все ярче и ярче. Путин проявляет себя как амбициозный, безжалостный и одаренный агент, для которого ценность имеет единственный вопрос: контроль.