Его книги во Франкфурте, где сегодня открывается Международная ярмарка по авторским правам, но Виктор Пелевин туда не поедет. На вопрос "почему" отвечает: "Это все равно что спросить быка: как это ты, обладая такой родословной, не поедешь на прием, устраиваемый на скотобойне? Когда писателя приглашают во Франкфурт, его обычно подают как блюдо. Писательский труд - это тяжелое занятие, а чрезмерные общественные контакты превращают жизнь писателя в ад". Поэтому культовый российский автор, писатель, подвергающийся у себя на родине жесткой критике, но при этом умножающий доходы своих издателей (его произведения переведены на 15 языков), не окажется в числе ста авторов, которые прибудут в Германию, чтобы представлять Россию - почетного гостя на этой книжной ярмарке. Этого статуса Москва удостаивалась уже дважды, в 1991 и 1992 годах, но именно тогда Советский Союз приказал долго жить. В тот период появился роман Виктора Пелевина "Омон Ра". Это произведение можно расценивать как крушение мифа о Советском Союзе. Молодой космонавт Омон прибыл на Луну, где он должен погибнуть как герой, потому что у Советского Союза нет денег, чтобы вернуть его назад. Однако совершенно неожиданно космонавт понял, что его космический корабль не отрывался от Земли, и вся советская космическая программа - всего лишь инсценировка.

В том драматическом 1991 году Пелевин продал 200 тысяч экземпляров своей книги, его стали называть зачинателем гротескного жанра и, как писал Александр Гаврилов, главный редактор журнала "Книжное обозрение": "Он стал первым, кто осовременил российскую литературу".

Пелевину 41 год. Он сын советского офицера. Писатель прожил до двадцати лет при режиме и до сорока - в великом хаосе, в который окунулась страна, вынужденная прилагать огромные усилия для того, чтобы вновь обрести свою самобытность. Американцы сравнивают Пелевина с Булгаковым, а старую русскую гвардию с "компьютерным вирусом, способным разрушить нашу культурную память". Пелевин пишет о чувствах тех, кто привык жить в одной системе, но внезапно оказался в другой, его отвергающей, о том, что это дорога в сумасшедший дом. Но не пытайтесь проводить параллель с крушением Советского Союза. Пелевин ответил бы вам: "История России - сплошная катастрофа или, по крайней мере, она так воспринималась теми, кто жил в этой стране. Единственный российский путь к развитию пролегает через разрушение всего старого. Таковы условия нашей жизни, как вчера, так и сегодня. Внутри вызревают внешние события, поэтому интересно было бы порассуждать о некоторых особенностях русской души".

Именно этими рассуждениями автор поделился в романе "Вавилон" ("Generation П"), вышедшем в 1999 году. Немцы, как известно, внесли это произведение в число тысячи самых лучших когда-либо созданных литературных произведений. В "Generation П" Пелевин рассказывает об утрате самобытности и о влиянии рекламы на жителей России. Когда у него спрашивают о его реакции на смену системы, он отвечает: "У нас, и не только у нас, жизнь основывается не на социальных или экономических моделях, а на "институтах", которые способны пережить любую революцию или войну. Эти институты - коррупция, деспотизм бюрократии, унижение индивидуума, преступность и благосостояние и так далее - претерпели незначительные косметическое изменения. С другой стороны, реальные изменения можно увидеть лишь на ТВ, и лишь телевизионные репортажи могут считаться реальными в этом современном мире. Лишь в этом случае можно сказать, что изменения носят тотальный характер".

Теперь с появлением "ДПП (NN)" (Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда) можно констатировать, что лишь в Российской Федерации, где в настоящее время получил широчайшее распространение "самиздат" (имеются в виду публикации с нарушение законодательства - прим. ред.), продано свыше 2 млн экземпляров произведения.

Что касается заграницы, то Пелевин, как кажется, опасается того, что его творчество будет воспринято неполно и будет связываться лишь с российской действительностью. "Речь идет не о России, как может на первый взгляд показаться, - говорит Пелевин. - Я рассказываю о том, как человек строит вокруг себя тюрьму, и в обмен получает пожизненное заключение за то, что он ее построил. Это рассказ о банкире, живущем в мире счастливых и несчастливых чисел, и о страсти, которая довела его до краха. Эта книга рассказывает о связях, скрывающихся за "путинизмом" и гомосексуальностью, и дает новое определение киберсексу. Помимо романа, в книгу включены рассказы о судьбе второстепенных героев".

По словам Пелевина, "современная российская литература превратилась в бизнес". Однако он не согласен с тем, что его произведения также очень хорошо раскупаются. "Есть такие, кто продается лучше меня, особенно писательницы, которые сочиняют так называемые иронические детективы, как Дарья Донцова. Ее книги читают молодые женщины и женщины среднего возраста. Достаточно войти в вагон метро, чтобы убедиться в этом. Иными словами, продаются детективные истории авторов, которые пытаются быть "литераторами". Если бы Тарантино сделал операцию по смене пола или лоботомию, он мог бы сочинять подобные произведения. Но есть и авторы более традиционных детективов, такие, как Александра Маринина или Борис Акунин, пожалуй более талантливый, чем все остальные".

В 2000 году Пелевин заявил корреспонденту Observer, что не хочет заниматься советским прошлым, потому что уже достаточно авторов, которые этим занимаются, у российских читателей изменились вкусы. Один московский журнал написал, что Пелевин отвечает за связь между российским духом и потусторонним миром. Он иронизирует: "Возможно у меня есть поклонники и среди привидений".