Российский президент Владимир Путин вчера вечером отказался дать распоряжение о публичном расследовании того, как школа в Беслане была захвачена боевиками и почему количество погибших так велико, и заявил Guardian, что у людей, которые призывают к переговорам с чеченскими лидерами, нет совести.

"Почему бы вам не встретиться с Усамой бен Ладеном, не пригласить его в Брюссель или в Белый дом, не вступить в переговоры, не спросить, чего он хочет, и не дать ему это, чтобы он оставил вас в покое? Почему вы этого не делаете?" - спросил он с едким сарказмом.

"Вы считаете возможным устанавливать границы, имея дело с этими негодяями, так почему мы должны говорить с людьми, которые убивают детей?

"Ни у кого нет морального права советовать нам говорить с убийцами детей", - добавил он.

"Поправьте меня, если я не прав, но Маргарет Тэтчер, с которой я не раз встречался, сказала: "Человека, который выходит на улицу убивать других людей, следует убить", - заявил он Guardian.

Временами суровый, но неизменно спокойный, Путин выступил на длившейся три с половиной часа беспрецедентной встрече с зарубежными журналистами и учеными, изучающими Россию, приглашенными на специальную конференцию.

Встреча в формате вопросов и ответов, проведенная в его загородном доме в Ново-Огарево, закончилась после полуночи. Это была первая встреча с иностранцами после катастрофы в Беслане.

Он заявил, что проведет внутреннее, а не публичное расследование трагедии в Беслане. "Я хочу восстановить последовательность событий, выяснить, кто несет ответственность и кто может быть наказан", - сказал он.

Если российский парламент захочет провести собственное расследование, он не будет возражать, но оно может превратиться в "политическое шоу", предупредил Путин.

"Если это произойдет, оно будет не очень продуктивным", - сказал он.

Продолжительная дискуссия касалась широкого круга вопросов, но неоднократно возвращалась к теме Чечни.

По мнению российских властей, ответственность за захват заложников, в результате которого погибло не менее 335 человек, ранены сотни и многие пропали без вести, несет наиболее радикальный чеченский командир Шамиль Басаев.

По сообщениям очевидцев, захватчики пытались оправдать свою жестокость, заявляя, что это акт возмездия за убийство чеченских детей российскими войсками.

Президент признал, что российские военные в Чечне нарушают права человека, но, как и пытки в иракской тюрьме "Абу-Грейб", они не санкционированы сверху, заявил он.

"На войне случаются отвратительные вещи, имеющие собственную логику", - сказал он.

Ставя на стол правую ладонь ребром, он заявил, что между российской политикой в Чечне и событиями в Беслане нет никакой связи.

"Только представьте себе, что люди, которые стреляют в спину детям, пришли к власти где-нибудь на нашей планете. Спросите себя, и у вас больше не будет вопросов о нашей политике в Чечне", - заявил он.

Президент ясно дал понять, что считает движение за независимость Чечни (с опорой на фундаменталистов за границей) ключевым моментом стратегии чеченских исламистов, направленной на дестабилизацию всего юга России и вызывающей опасения в мусульманских общинах в других районах страны.

"Мусульмане есть на Волге, в Татарстане и Башкирии. Чечня - это не Ирак. Она не далеко. Это жизненно важная часть нашей территории. Речь идет о территориальной целостности России", - заявил он.

Он настаивал, что Россия заинтересована в политическом решении в Чечне. В ближайшее время она намерена провести выборы в чеченский парламент, "и мы попытаемся привлечь к участию как можно больше людей с различными взглядами".

"Мы укрепим правоохранительные органы, укомплектовав милицию чеченцами, постепенно отведем наши войска в казармы, оставив лишь небольшой контингент, который сочтем необходимым, как делают США в Калифорнии и Техасе", - заявил он.

Это означает продолжение и даже ускорение политики "чеченизации", которую, по мнению некоторых, могли свернуть после недавних терактов в России: катастрофы двух самолетов, взрыва у станции московского метро и захвата школы номер 1 в Беслане, унесшего более 300 жизней.

Путин не согласился с тем, что война продолжается и через пять лет после того, как он послал в Чечню войска. "Это тлеющий конфликт. Бывают атаки, но не крупные операции, как в 1999 году", - заявил он.