Washington Times

"После Беслана - гнев"

Питер Лавелль

То, что произойдет дальше, может оказаться неподконтрольным Кремлю. Региональные власти в Северной Осетии, Ингушетии и Чечне, по широкому убеждению, коррумпированы и не пользуются местной поддержкой. Экономику всех трех регионов можно назвать в лучшем случае хрупкой, бюджеты разворовываются, все три охвачены коррупцией и ширящейся безработицей. Единственный рычаг в распоряжении Кремля - это присутствие там вооруженных сил и сил безопасности. Однако после вторжения в Назрань и атаки в Беслане этот рычаг серьезно скомпрометирован.

В настоящий момент самой важной политической жертвой бесланской трагедии стала потеря умеренных сил в регионе, призывающих к сдержанности. Учитывая, что Москва, кажется, не в состоянии обеспечить безопасность в регионе, все большую поддержку среди населения набирают местные радикалы, призывающие к насилию и мести.

Продолжающаяся трагедия в Чечне окутала весь Северный Кавказ. По мере ее распространения хватка Москва в регионе ослабевает. Местное население предоставлено самому себе в выборе судьбы и принадлежности. Судьба гражданского общества, всегда слабого в этом регионе и в России в целом, под угрозой. Уважение к властям и закону теперь крайне низко, что создает фон для продолжения насилия.

Кремль утверждает, что террористы, захватившие заложников, вынудили его начать штурм здания. Во время наступления на школу жители Беслана, тоже вооруженные, сражались рядом с федеральными войсками. Это служит очень важным напоминанием о том, что может быть уготовано в будущем. Местные жители в регионе вооружены и сейчас охвачены горячей ненавистью и желанием мстить.

Кремль оказался бессилен предотвратить захват бесланской школы 1 сентября. Он оказался бессилен спасти бесланских детей. Нет причин верить, что Кремль в состоянии предотвратить новый ужасный круг этнической вражды на Северном Кавказе. Но есть все причины полагать, что жители Северной Осетии не станут ждать более 40 дней, чтобы отомстить за гибель бесланских детей.

Time

Беззащитные мишени

Дж.Ф.О. Макаллистер и Пол Квинн-Джадж

Независимо от того, кто инициировал финальную битву, смертельным результатом стало сокрушительное поражение сил безопасности и президента Путина, который тщательно создавал образ человека, бескомпромиссная жесткость которого в состоянии принести россиянам безопасность. Кровавая баня, во время которой полуобнаженные окровавленные дети выбегали из здания и неслись по улице, жестоко осмеяла эти обещания.

Аналитики подчеркивают опасность витка мести между осетинами, в большинстве своем христианами, возмущенными резней в школе, и ингушами, в основном мусульманами, представители которых, как сообщается, были среди террористов. По данным правозащитника-активиста Тимура Алиева, спустя всего несколько часов после развязки в Беслане осетины захватили несколько ингушских заложников в поселке Чермен в 20 километрах от скорбящего города. "Напряженность нарастает", - говорит Алиев.

Это плохая новость для Путина и для всего Кавказа. В 1992 году между Северной Осетией и Ингушетией произошло краткое, но яростное столкновение из-за спорного района Пригородный в Северной Осетии. Погибло около тысячи человек, и, прежде чем вмешались российские войска, из Пригородного были вытеснены от 40 до 60 тыс. ингушей. С тех пор конфликт тлел, но не потухал.

"Один толчок, такой, как новая осетино-ингушская война, и весь Кавказ погрузится в один кровавый, бесчувственный и безнадежный бой, и у России не хватит войск, чтобы сдержать его", - говорит Рустан Хасбулатов, бывший спикер российского парламента.

The Guardian

Слухи разжигают гнев и угрозы мести

Ник Пейтон Уолш

Три молодых человека укрылись на автобусной остановке от дождя. Дорога перед ними превратилась в сплошную вереницу похоронных процессий. Георгий, Аслан и Олег, всем из них меньше 20 лет, знали некоторых из мертвых, которых проносили мимо них.

Когда стали известны ужасающие масштабы потерь в Беслане, их озлобленность стала целенаправленной: она направлена против соседней республики Ингушетия, которая 13 лет назад воевала с Северной Осетией.

"Конечно, месть будет, - уверен Аслан. - Люди должны отомстить. Это их право".

Два его друга согласно кивают, как будто принимая кровопролитие как неизбежную часть траура по мертвым. На Северном Кавказе кровная вражда, когда родственники убивают убийц своих близких, не редкость.

Однако Аслан говорит, что во время карательных атак мишенями вряд ли будут родственники боевиков. "Вероятно, это будут просто атаки против обычных ингушских людей. Ингуши уже все уехали из Пригородного. Они уезжают. Я самостоятельно делать ничего не буду - это бессмысленно. Но, если мой народ пойдет на войну, я буду сражаться". И снова два его друга кивают в знак согласия.

Сотней метров дальше по дороге десятки семей привезли новые тела к спешно вырытым могилам. Воздух был наполнен запахами разлагающейся плоти, коровьего навоза и дизельного топлива. Не прекращался дождь, превращая поле в болото.

В 2 дня жителей города собрали на встречу. Сначала ее целью предполагалось сделать обсуждение того, какие дальше предпринимать действия, сообщил один местный житель.

Однако выступить перед народом на двух дорогих машинах SUV приехали два кремлевских чиновника. По одну сторону - богатые и имеющие большие связи россияне, по другую - бедные родители, спотыкающиеся в грязи по пути к свежим могилам своих детей в дешевых гробах. Два пропутинских политика, Борис Грызлов, спикер парламента, и Юрий Лужков, мэр Москвы, обращаясь к людям, стояли на платформах. Их слова казались далекими и неподобающими в этой ситуации.

Призыв к единству убедил не многих. По городу начали расползаться слухи о том, что силы безопасности колют людям уколы, чтобы они забыли о захвате. Согласно другому слуху, жители Северной Осетии уже похитили 10 ингушских мужчин.

Аслан, один из местных служащих заметил: "Должно случиться что-то ужасное. Последняя война между ингушами и осетинами началась со смерти водителя такси". По его словам, растет народное недовольство правительством Северной Осетии - несколько мужчин пытались добраться до Владикавказа и захватить правительственное здание. Их не пустили в город.

Его мать Ирина замечает: "Нашему президенту 70 лет, его жизнь почти окончена, но он не рисковал. За что, черт побери, Путин сказал ему "спасибо"?

Аслан показывает на силы безопасности на улицах, которые многие винят в плохом разрешении кризиса с заложниками. "Видите, что все они стоят группами? Это потому, что они знают: простые люди изобьют их, если встретят по одному".