Если вы думаете, что российское благосостояние и политическая система находятся во власти всемогущей группы миллиардеров, обратите внимание на положение Платона Лебедева. Он - один из них: ключевой акционер ЮКОСа, одной из крупнейших российских нефтяных компаний, второй человек после главы ЮКОСа, еще более богатого Михаила Ходорковского. Тем не менее Лебедев, директор "Менатепа", организации, контролирующей ЮКОС, уже шестую неделю сидит за решеткой по обвинению в присвоении госсобственности в 1994 году.

Ему отказали в освобождении из тюрьмы под залог. Прокуратура обрушивает на ЮКОС кучу других обвинений, начиная от неуплаты налогов до подготовки убийства (по этому обвинению был задержан начальник охранной службы компании). В прошлом месяце в офисе ЮКОСа провели рейд вооруженные офицеры, а в среду прокуратура провела обыск в помещениях, принадлежащих интернет-провайдеру ЮКОСа - компании "Сибинтек". ЮКОС все обвинения отрицает.

Кампания против ЮКОСа вызвала опасения, что режим президента Владимира Путина вовсе не столь дружески относится к бизнесу, как предполагалось. Вчера эта нервозность возросла еще более после появления необоснованных или, по крайней мере, преждевременных слухов о том, что в отставку может уйти "друг бизнеса" премьер-министр Михаил Касьянов. Западные инвесторы обеспокоены тем, что российское государство снова начинает борьбу с российским капитализмом.

В действительности все гораздо сложнее. Партнерство власти и богатства вовсе не расторгается, ему просто пытаются придать другую форму. Фантастически богатых "олигархов" (политически влиятельных бизнесменов), таких как Ходорковский и Лебедев, которые скупили экономические "жемчужины империи" около десятка лет назад во время ельцинской приватизации, просят отойти в сторону.

Класс государственных бюрократов, включая многих бывших офицеров КГБ, поигрывает мускулами: самые известные из них - ближний круг самого президента - бросают олигархам вызов. Они, похоже, стремятся к переделу власти и, по меньшей мере, части богатства в преддверии второго президентского срока Путина, в которой тот проскользнет, победив широкое недовольство, после выборов следующей весной.

Некоторые полагают, что наступление на ЮКОС - это предвыборная пропаганда: политики, которые в состоянии держать толстосумов в узде, популярны у избирателей. Но более правдоподобное объяснение таково: это предупреждение Ходорковскому не вмешиваться в выборы.

Вернемся в прошлое, к встрече Путина с олигархами в 2000 году, на которой он сказал, что не намерен оспаривать сделки, которые сделали их богатыми, если они будут держаться вне политики. Подтекст этих слов заключался в том, что тех, кто будет придерживаться правил игры, не постигнет судьба Бориса Березовского и Владимира Гусинского - олигархов ельцинской эпохи, использовавших собственные СМИ для нападок на правительство. Теперь они живут в изгнании.

В последние месяцы Ходорковский вышел за рамки соглашения с президентом и объявил о своей поддержке правых либеральных партий, находящихся в оппозиции Путину. После ареста Лебедева многие в Москве посчитали, что, если боссам разрешено покупать футбольные клубы, как новому владельцу "Челси" Роману Абрамовичу, то, соответственно, их оставят в покое.

Однако, поскольку Лебедев до сих пор в тюрьме, а количество выдвигаемых против ЮКОСа обвинений все возрастает, создается впечатление, что готовится более глубокое изменение в статусе партнерства государства и олигархов. Эти отношения никогда нельзя было назвать простыми. В ходе "шоковой терапии", применявшейся к изможденной кризисами бывшей советской экономике в начале 1990-х, правительство Ельцина приватизировало ключевые, приносящие доход в свободно конвертируемой валюте предприятия - экспортеры сырья: нефти, газа и металла. В 1995 году люди, близкие к Абрамовичу, купили контрольный пакет акций нефтяной компании "Сибнефть" (стоимость которой на данный момент составляет 12,5 млрд долларов) всего за 200 млн долларов. "Менатеп" купил контрольный пакет акций ЮКОСа (сейчас он стоит 30 млрд долларов) за 168 млн. И так далее.

По словам критиков, все богатство страны было распродано за копейки на сфальсифицированных аукционах. Экономические меры - например, свободный курс рубля и отказ от политики ценового контроля - привели к крупнейшему в истории краху производства. С 1990 по 1995 годы российский национальный доход сократился на 50%.

"Рыночные большевики" считали, что чем больше будет приватизировано, тем меньше экономической мощи останется у государства - но это наивно. При Ельцине обширный советский государственный аппарат никуда не исчез; он благополучно адаптировался к новым условиям.

Сам Путин попал в Кремль из КГБ, поработав, в частности, и в сфере международных экономических отношений в мэрии Санкт-Петербурга. Он привел с собой ключевых высокопоставленных офицеров КГБ, таких как Сергей Иванов, нынешний министр обороны. Питерские коллеги Путина получили важные посты в правительстве и в оставшихся за государством компаниях, например в "Газпроме", крупнейшем в мире производителе природного газа. Московские аналитики считают, что "питерские парни" нагоняют страх на ЮКОС, потому что хотят оторвать кусок побольше для себя, любимых.

Но речь идет не просто об индивидуумах в верхушке государственной машины. Как отмечают Ольга Крыштановская и Стефен Уайт в исследовании, которое скоро будет опубликовано, орды карьеристов из КГБ и вооруженных сил, после краха СССР двинувшие в бизнес, возвращаются назад, на госслужбу. Эти люди хотят отобрать власть у олигархов, и у них есть представители на высоких политических постах: люди, начинавшие в КГБ и армии, составляют 58% Совета безопасности Путина. Сравните: эта же прослойка людей не превышала 5% в политбюро Михаила Горбачева.

Успех первого президентского срока зависел от умения выковать команду, объединяющую эту группу с представителями бизнеса. Теперь, когда президенту практически наверняка гарантирован второй срок, между этими двумя крыльями его режима начинается борьба за власть и богатство.