В этом году на море не хватает коммунистических кавалькад. В угоду пуританизму китайское руководство решило положить конец ежегодным групповым отпускам, отказаться от пляжной одежды и пережить летнюю жару в Пекине в костюмах и галстуках.

С тех пор как председатель Мао впервые поднял свой императорский двор и вывез его в августе на побережье, члены политбюро обзавелись собственными виллами в Бэйхае, на курорте, построенном больше ста лет назад скучающими по дому британцами и немцами.

Когда у Кеннеди был Виноградник Марты, а семейство Блэров делало фотографии в Тоскане или на Барбадосе, коммунистические лидеры время от времени именно здесь фотографировались в плавках, особенно если начинали ходить слухи о состоянии их здоровья.

Но новые руководители, назначенные на свои посты в ноябре, решили, что в период растущей озабоченности по поводу безработицы и бедности сельских районов в отпускном бахвальстве есть что-то декадентское.

Между тем Бэйхай с песчаными пляжами, отлого спускающимися к Желтому морю, стал самым популярным местом летнего отдыха как для представителей среднего класса, так и для пекинских аппаратчиков.

Годами здесь шла двойная жизнь. В центре и на востоке семьи лежат под зонтиками, играют в мяч и плавают на черных резиновых камерах. Хотя спасательные круги продаются на каждом углу, местные спасатели запрещают ими пользоваться из соображений безопасности.

Когда становится слишком жарко, они поступают так же, как китайцы, находящиеся в других местах: уходят поесть в рестораны, устроенные в пещерах, выбирают ракушки в красных пластмассовых ведерках, стоящих вдоль тротуаров.

Но в миле к западу находится совсем другой Бэйхай - мир тайных заговоров на виллах, построенных на лесистых холмах. Правительственный участок охраняется так строго, что огибающие его дороги пролегают за много миль от побережья, а чужаков не пускают даже туда, где живет обслуживающий персонал.

Местные жители не видят тех, кто там живет, если их не показывают по телевидению, а о приездах и отъездах лидеров узнают, когда дороги оказываются перекрытыми.

Водители такси говорят, что в этом году дороги перекрывали лишь несколько раз. Став в ноябре генеральным секретарем и лидером компартии, Ху Цзиньтао провозгласил принцип "трех сближений", и одним из этих сближений является близость к народу.

Он фотографируется во время чаепития в монгольской юрте, выражает сочувствие тем, кто не может себе позволить воспользоваться услугами здравоохранения и образования в новом, наполовину приватизированном Китае, он даже положил конец церемониям проводов и встреч партийных лидеров, совершающих поездки за границу.

По сообщениям официальных СМИ, которые говорили о решении по Бэйхаю в очень сдержанных тонах, эта мера является частью нового веяния по "приближению к земле".

Но принимать такие тривиальные меры нелегко. Многие считают это шаг умышленным оскорблением предшественника Ху - известного своим тщеславием Цзян Цземиня. Его длительные пребывания в Бэйхае нередко выглядели как попытки соперничать с Мао, страсть которого к плаванию приводила даже к ссорам среди функционеров, обеспокоенных тем, что он может заплыть слишком далеко и утонуть.

Однако важнее было то, что встречи на побережье Бэйхая не были официальными, союзники могли образовывать группировки, часто объединяясь с отставными партийными старцами, заходившими "поболтать". В мире китайской политики, построенном на консенсусе, их решения могли оказаться высеченными в камне еще до того, как оппоненты успевали понять, что происходит.

В 1997 году Цзян использовал именно такой трюк для укрепления своей власти, а в прошлом году, когда ожидалось, что он уйдет в отставку, с помощью успешных интриг он сумел сохранить значительную часть полномочий. Некоторые считают шаг Ху своеобразным реваншем или мерой по предотвращению новых заговоров.

Но, возможно, такое поведение просто характерно для Ху, формалиста, поднявшегося наверх на партийных собраниях и считающего, что все должно делаться именно так. Бэйхай, по-видимому, не нужен ему для поддержания связей с партийным руководством.

По словам одной из продавщиц на побережье, эпидемия SARS сократила бизнес на одну пятую. Но то, что не приехали лидеры? Не имеет значения: они никогда не бывали в городе и все необходимое привозили с собой из Пекина.

Она одобряет решение Ху, но в целом недовольна руководителем. Стоя за прилавком с бикини, она говорила о том, что раньше ей жилось лучше, а теперь она потеряла работу в металлургической фирме во Внутренней Монголии. Бизнес идет плохо, а социальных пособий она не получает.

В ближайшие 10 лет - предполагаемый срок пребывания Ху у власти - ему придется балансировать между политической модернизацией, приверженцем которой он, говорят, является, и удовлетворением нужд сотен миллионов людей, желающих получить свою долю в растущем, как кажется, богатстве Китая.

"Перестать тратить деньги на партийные отпуска - дело хорошее, - сказала продавщица. - Но какое отношение это имеет к лишившимся работы, вроде меня?"