Спустя три недели после попытки переворота, которая потрясла Турцию в ночь с 15 на 16 июля, президент Реджеп Тайип Эрдоган в субботу 6 августа встретился со специальными корреспондентами Le Monde в Стамбуле, чтобы дать свое первое интервью западной прессе после этих событий.

Журналисты французского издания уточнили, в чем именно упрекает Эрдоган своих западных союзников, о которых он ранее заявил, что они "встали на сторону путчистов и террористов".

"Во время попытки переворота некоторые лидеры западного мира позвонили мне по телефону. Этого было недостаточно", - ответил турецкий президент. "Весь мир отреагировал на атаку против Charlie Hebdo. Наш премьер-министр присоединился к шествию на улицах Парижа. Я бы желал, чтобы лидеры западного мира так же отреагировали на то, что произошло в Турции, и не довольствовались несколькими избитыми фразами об осуждении [попытки переворота]".

"Западный мир противоречит тем ценностям, которые он защищает. Он должен быть солидарен с Турцией, которая приняла демократические ценности. К сожалению, он предпочел оставить турок одних", - сказал Эрдоган в интервью.

"Когда Путин позвонил мне, чтобы выразить сочувствие, он не критиковал меня за количество уволенных военных и чиновников. А все европейцы меня спрашивали: почему столько военных отстранено, почему столько чиновников в отставке? Нужно было видеть те события, которые мы пережили, прежде чем судить: бомбили парламент и здание разведки", - рассказал турецкий президент журналистам. "Вместо того чтобы выразить сочувствие, западные правители отреагировали противоположным образом. Это нас удручает, это неприемлемо".

На вопрос репортеров, планируется ли пересмотр отношений с Западом, Эрдоган ответил, что это Запад должен исправлять отношения с Турцией. "Уже пятьдесят три года мы стоим у дверей Европы. Ответственен за это и виноват в этом только Евросоюз. Ни с кем другим, кроме Турции, так не обращаются".

Что касается отношений с США, турецкий президент отметил, что "глава террористической организации [которого обвиняют в подстрекательстве к попытке путча 15 июля] живет в США с 1999 года. Я просил [американского президента Барака] Обаму экстрадировать Фетхуллаха Гюлена. Он запросил у меня документы, доказательства. Я ему заметил, что когда США просили об экстрадиции террористов, мы ничего не спрашивали, а экстрадировали".

"24 августа [глава американской дипломатии Джон] Керри совершит визит в Турцию. Поздно, слишком поздно. Это нас удручает, - сказал Эрдоган. - Что еще нужно американцам? Их стратегический союзник сталкивается с попыткой переворота, а они ждут сорок пять дней, прежде чем нанести ему визит. Это нас оскорбляет".

Журналисты Le Monde задали Эрдогану вопрос о том, чувствует ли он себя ближе к Владимиру Путину, с которым он встречается 9 августа, чем к Западу. "По-вашему, Путин человек восточный? - ответил президент Турции. - Российская Федерация - это страна одновременно европейская и азиатская, вот как надо это понимать. Западный мир пытался исключить ее, а не мы. У нас был этот инцидент с российским самолетом [уничтожение российского самолета двумя турецкими истребителями на турецко-сирийской границе, 24 ноября 2015 года], но визит на 9 августа был запланирован задолго до попытки государственного переворота. Эта встреча отметит новый этап наших отношений".

"Сможет ли сближение с Россией изменить вашу позицию в отношении сирийского режима Башара аль-Асада?" - задали вопрос репортеры Le Monde.

"Решение проблемы Сирии предполагает мобилизацию самых важных участников: России, Турции, Ирана, Саудовской Аравии, Катара, США. Мы всегда предлагали найти решение конфликта, вместе и в кратчайшие сроки. Только это решение не может быть найдено, пока Башар аль-Асад остается у власти. Он должен уйти", - ответил Эрдоган.

На вопрос, заслуживают ли путчисты смертной казни, президент Турции сказал: "Это должен решить народ. В том, что касается смертной казни, я считаю, что если человек был убит, только его семья может решить судьбу виновных. Если семья решит помиловать его, она может это сделать, но мы, как государство, так поступить не можем. Конечно, это может сделать судебная власть, но если миллионы людей во всей стране требуют смертной казни, это требование будет принято в расчет парламентом, который решит, следует ли ее вернуть, даже если в уголовном кодексе уже предусмотрены весьма суровые наказания в отношении путчистов". "Если парламент решит снова ввести высшую меру, мы не будем заботиться о том, что подумают другие, мы ее введем", - подчеркнул он.