Самым драматичным в истории Италии стал период с 25 июля 1943 года (падение Муссолини) по 18 апреля 1948 года (выборы в парламент). Историография довольно неполно реконструировала два ключевых аспекта этого периода: роль Сопротивления в демократическом возрождении страны и внешнее влияние, в частности со стороны Советского Союза, на политическую жизнь Италии.

Первые антифашистские правительства пытались узаконить демократию как внутри страны, так и со стороны союзников, выдвигая тезис о всеобщей приверженности населения антифашистским ценностям. Но для этого надо было отрицать, что итальянцы поддерживали режим, и снять с них обвинение в ответственности за катастрофическую войну, в которой они участвовали рука об руку с нацистской Германией.

Антифашистские установки, которые разделяли все политические силы, должны были лежать в основе нового государства: стабилизировать ситуацию в стране и начать сложный процесс восстановления национального демократического сознания.

Устранение "неудобного" прошлого происходило не только в Италии. Германия также стремилась забыть о народной поддержке нацизма, а Франция - о коллаборационизме Виши. В Италии, в отличие от других стран, процесс приведения в соответствие этой идеологической интерпретации и реальных фактов не был постепенным. На протяжении еще нескольких десятилетий после свержения режима противопоставление фашизма и антифашизма оставалось главным в политической борьбе.

Вероятно, это и стало причиной того, что движение Сопротивления описывалось историками не вполне корректно. С одной стороны, длительное время Сопротивление представлялось как народная борьба, возглавляемая коммунистическими организациями. С другой - игнорировалась роль военного Сопротивления: решение многих итальянских военнослужащих влиться в "автономные" партизанские формирования, в рядах которых сражались также либералы и монархисты. Минимизировалась роль англо-американских войск в освобождении страны.

В конце 1947-го - начале 1948 года Италия стала одним из "нервных центров" холодной войны. Если абстрагироваться от международного контекста, совершенно невозможно понять, насколько опасной была ситуация в Италии, насколько высока была угроза возникновения гражданской войны.

Документы, хранящиеся в советских архивах, свидетельствуют о тесной зависимости политики ИКП (итальянская компартия) от стратегических интересов СССР: как в 1944 году решение участвовать в правительстве Бадольо, так и в 1948 году решение не использовать подпольные военные организации в повстанческих целях принимал Сталин.

Речь тогда не шла о само собой разумеющемся решении. Документы ниспровергают еще один миф: о том, что Сталин согласился не нарушать договоренности о сферах влияния, достигнутые в Ялте. В действительности Сталин попытался расширить свою сферу, оказывая давление на Турцию и поддерживая коммунистическое восстание в Греции.

В декабре 1947 года, в ходе визита в Москву, Секкья (один из руководителей ИКП) спросил у Сталина, насколько своевременным было бы коммунистическое восстание. Советский диктатор отверг подобный замысел: "Мы полагаем, что нет необходимости делать ставку на восстание, но следует поддерживать готовность на тот случай, если враг атакует". Но идею восстания продолжал поддерживать Тито, в особенности после государственного переворота в Чехословакии в феврале 1948 года.

Тольятти в ходе одной из тайных встреч 23 марта 1948 года спросил у советского посла Михаила Костылева, что должны будут делать итальянские коммунисты, если их победу на выборах не признают христианские демократы и американцы. Москва разрешила применить оружие лишь в случае нападения на представительства или на руководителей ИКП.

В то время было две основных причины подобной осторожной и выжидательной политики. С одной стороны, успех инициатив, предпринятых в 1947 году администрацией Трумена по сдерживанию советского экспансионизма, защита Греции и Турции, а также план Маршалла. В феврале 1948 года Сталин признал провал восстания в Греции, которое могло стать генеральной репетицией восстания в Италии, и отдал приказ сложить оружие.

С другой стороны, наблюдалось обострение отношений в советском блоке. Перед лицом попытки Тито создать собственную сферу влияния на Балканах и в Средиземноморье и под предлогом поддержки коммунистических выступлений в Греции и Италии Сталин решил 18 марта 1948 года разорвать отношения с Югославией. Без поддержки со стороны Тито любая революционная инициатива в Италии становилась неосуществимой.

Историография на протяжении долгого времени недооценивала внутриполитические и международные трудности, обусловливавшие демократическое возрождение Италии. И поэтому историки очень часто давали слишком жесткие оценки недостаткам политической системы, формировавшейся в период 1943-1948 гг.

У этой системы, естественно, были свои недостатки. Но мы не должны забывать, что создание и укрепление демократического строя в условиях, когда либеральные силы были недостаточно сильны, а экстремистские силы как левого, так и правого толка оказывали сильное воздействие на население, уже было значительным успехом.

Этот результат стал возможным, прежде всего, благодаря политическим способностям, уравновешенности и качествам государственного деятеля Алчиде де Гаспери, руководившего страной на деликатном этапе перехода от фашизма к демократии.