"Мы имеем дело с крупным инцидентом, сэр!"

Мы в Мэрилбоне - квартале, расположенном в самом сердце Лондона. Утро вчерашнего дня. На углу Кроуфорд-стрит и площади Сеймур люди толпятся у магазина, торгующего современными плазменными экранами. На экранах - кадры, транслируемые каналами BBC News 24 и Sky News. Под ними можно прочесть: "серия взрывов в Лондоне. Станции "Олдгейт-Ист" и "Ливерпуль-стрит" пострадали в 8:50". "Сильный взрыв на Эджвер-роуд в 9:33". Эджвер-роуд - это в 200 метрах отсюда. Лица людей каменеют. Взрыв произошел всего полчаса назад, но на стыке Хомер-стрит и Олд-Мэрибон-роуд полицейские в желтой фосфоресцирующей форме уже натянули оградительные ленты. Чепел-стрит забита пожарными машинами, полицейскими автомобилями и машинами "скорой помощи". "Что происходит?" - раздраженно спрашивает бизнесмен в черном костюме у одного из полицейских, дающих разъяснения публике. "Что происходит? Вы, наверное, шутите, - нервно отвечает полицейский. - В центре Лондона за полчаса произошло четыре взрыва. Мы имеем дело с серьезным инцидентом, сэр. Проявите терпение. Делайте как все и идите к Паддингтону пешком".

На Эджвер-роуд торговцы и владельцы кафе - выходцы с Ближнего Востока - сидят у дверей своих заведений. Молодая ливанка Рана очень встревожена: "Что происходит? Мне позвонила двоюродная сестра. Четверть часа назад на Рассел-сквер взорвался автобус. Как всегда, я утром вышла купить мангового соку, но я боюсь уходить отсюда. Полиция говорит. чтобы все оставались там, где находятся". Вдали видны белые палатки. Высунувшись из окна "скорой помощи", санитар сообщает: "Помощь оказывается людям прямо на месте - на станциях метро и на тротуарах".

Все линии метро и все автобусы в центре Лондона тут же прекратили работать. Легкий дождь сменил вчерашнюю солнечную жару, а лица, совсем недавно светившиеся гордостью за олимпийскую победу, помрачнели. Над центром Лондона повисла гнетущая тишина, прерываемая воем полицейских сирен и гулом вертолетов.

На Говер-стрит первые полицейские кордоны останавливают прохожих и велосипедистов. За деревьями можно разглядеть останки взорванного автобуса. Один из полицейских сообщает: "Утром уже в двух местах обнаружили следы взрывчатки". Расположенная в двух шагах отсюда детская больница Грейт-Ормонд превращена в полевой госпиталь. "К нам поступило не меньше сотни раненых с ожогами, порезами, потерей слуха, затруднением дыхания. Семнадцать из них находятся в тяжелом, даже критическом состоянии", - говорит представитель больницы. Молодой лондонец Даррен выходит из больницы с перевязанным левым ухом, прижимая к правому мобильный телефон: "Мне повезло!"

"Мы ждали этого"

Четверг, 15:30, район вокзала Ватерлоо. Тысячи людей спускаются с моста через Темзу к вокзалу. Они спокойны. Это спокойствие даже шокирует. Люди идут опустив голову или держа у уха мобильные телефоны. Говорить никому не хочется. Они торопятся сесть в поезд, чтобы вернуться к себе.

Они покидают Сити. Большинству из них разрешили уйти со своих рабочих мест, на которых они находились с утра, узнав из телепередач о первых взрывах. Когда толпа не движется, она ждет, как здесь, на набережной Виктории. Многие дожидаются катера, идущего в Гринвич. Марк спокойно стоит здесь уже час. Ему 38 лет, и он работает на Юстонском вокзале. Утром он услышал о взрыве автобуса на Рассел-сквер. "Мы ждали этого", - говорит он. И добавляет: "Жизнь продолжается. Должна продолжаться". Саре - 22 года. Она студентка, но подрабатывает в компании Shell. "Мы очень стойкие люди", - предупреждает Сара, отчаявшаяся поймать такси.

Возле церкви Святого Павла мы говорим с Джорджем. Он признается, что когда его поезд внезапно остановился, не доехав до вокзала, он сначала подумал о перебое с электричеством. Он работает в Сити в компьютерной фирме. Он говорит, что "шокирован". Это естественно. "Слишком много для одного дня". Потом он берет себя в руки. Вспоминает о терактах ИРА, словно к подобным ситуациям можно "привыкнуть". Многие лондонцы, объясняя свое спокойствие, ссылаются на теракты Ирландской республиканской армии, хотя и признаются, что это "никогда не достигало таких масштабов".

Тони курит сигарету перед входом в здание, где находится его комиссионная контора. Утром он находился на станции "Ливерпуль-стрит" за 20 минут до взрыва. Сегодня он все-таки "попытался поработать". Он говорит, что следующий отпуск собирается провести во Франции, на берегу Дордони. Поближе к Олдгейту, на углу Грейт-Тауэр и Байворда, полсотни людей в костюмах стоят у паба и пьют пиво на тротуаре. Так англичане обычно поступают после работы. Но большинство из них пришло в этот паб впервые. Они ждут, когда смогут вернуться домой. "Потому что нам повезло - мы можем вернуться. Другие уже никогда не вернутся домой", - вздыхает Тони, 50-летний адвокат.

Возле Рассел-сквер 50-летняя Лиана смотрит на вереницу пешеходов, которые идут молча или переговариваются почти шепотом. Эта шведка уже в пятый раз посещает Лондон. Она говорит: "Этим утром я не слышала ни плача, ни криков. Что меня поражает, так это спокойствие людей. Такое спокойствие - и после такого ужаса". У Арчи есть свое объяснение такому поведению. "Нас приучили жить с мыслью о возможности таких атак. Еще тридцать лет назад, когда нам угрожала ИРА. И сегодняшние взрывы не заставят нас изменить свой образ жизни".

52-летний Генри держит под мышкой строительную каску. Утром этот каменщик работал на стройке у вокзала, когда его попросили помочь. Он спустился в метро, где взорвалась бомба. По его словам, взрыв произошел "в тоннеле, в 400 метрах от станции "Кингс-Кросс". Мне пришлось работать на рельсах, а не в поезде". Генри вынес два трупа. "Сейчас выпью кружечку и пойдут спать", - говорит он.