Вчера Гордон Браун ничего не добился, пытаясь разрешить три самых сложных конфликта в российско-британских отношениях. Но в ходе его первой встречи с новым президентом России Дмитрием Медведевым положение по крайней мере не усугубилось, а это уже кое-что, поскольку сейчас отношения максимально плохие за весь период с окончания холодной войны.

Стратегия Великобритании - по сути, нечто вроде оптимистичной надежды на лучшее - состоит в том, что от этих конфликтов можно абстрагироваться, в то время как государства будут гармонично работать над решением других проблем. Этот план кажется невероятно зыбким, но, как ни удивительно, он остается неизменным. Из зала переговоров Браун вынес несколько крох утешения: Россия по-прежнему будет содействовать усилиям отговорить Иран от его ядерных амбиций, а также окажет помощь по проблеме Зимбабве.

Есть и более широкая постановка вопроса: смогут ли страны G8 воспользоваться саммитом для того, чтобы склонить настороженную Россию к "возвращению с холода". Тот факт, что события последних нескольких дней напомнили о проблемах, с которыми Россия сталкивается во всех сферах, кроме нефтяной, дает этим государствам определенные козыри.

Чем более театрализованными становятся саммиты G8, тем заметнее их лейтмотивы. Билл Клинтон, пригласив своих коллег в Денвер в 1997, заставил их всех одеться по-ковбойски. Лейтмотивом того саммита была победоносность Америки: идея, что, достигнув "конца истории", США окончательно усовершенствовали модель экономических отношений. В официальных документах США содержалось столь беспардонное хвастовство, что другие делегации жаловались.

После 11 сентября 2001 года на этих мероприятиях царит более мрачное настроение. Маскарадных костюмов больше нет. Отчасти улетучилась и дружеская непринужденность, ощущение, что саммит ценен как шанс для самых могущественных глав государств поговорить друг с другом напрямую.

Тони Блэр постарался, чтобы на саммите 2005 года, в Глениглс, речь шла исключительно о бедности - увел повестку дня подальше от тем Ирака и терроризма, хотя взрывы в лондонском метро, прогремевшие во время форума, напомнили об этих проблемах вновь. В прошлом году президент Путин воспользовался саммитом как удобным случаем выступить с предостережением, что он может снова нацелить российские ракеты на Европу.

Эта холодная туча нависает и над нынешним саммитом. В случае Великобритании главная причина - отказ России выдать Андрея Лугового, которого подозревают в том, что в 2006 году в Лондоне он отравил Александра Литвиненко, бывшего агента спецслужб, а впоследствии критика Кремля. Неразрешенные конфликты есть еще на двух фронтах - это спор между BP и ее российскими акционерами, а также раздраженное отношение России к Британскому совету. Не решен и такой более широкий вопрос, как возмущение России планами США по размещению элементов системы ПРО в Польше и Чехии (правда, колебания самой Польши отчасти разрядили напряженность).

Но, если бы Европа не зависела от российских энергоносителей, проблемы России затмили бы ее сильные стороны. Вчерашнее сообщение о том, что российский солдат-призывник убил троих сослуживцев и покончил с собой, само по себе, возможно, мало что значит, но оно иллюстрирует застарелые, глубинные проблемы в российской армии. Непроглядная запутанность ссоры с BP отражает тот факт, что Россия никак не может решить для себя, желательно ли ей принимать иностранную помощь в освоении колоссальных природных богатств или лучше допустить, чтобы этим занялись олигархи.

Саммиты G8 - пожалуй, единственный форум, где лидеры могут своими высказываниями развеять подобную подозрительность. Если, конечно, театрализация не вынудит их рассуждать о грандиозных вопросах будущего в ущерб сегодняшним конфликтам.