Действительно ли надо, спрашивают русские, начинать новую гонку вооружений, срочно разворачивая противоракетный щит, о котором европейцы не просили, защищаясь от вымышленной и невероятной угрозы, которая возникнет не раньше, чем через 10 лет?

Рефлексы холодной войны не утрачены полностью: когда речь идет о том, чтобы поносить американского противника, некоторые высокие чины российской армии всегда готовы к бою. Тем хуже, если оказывается, что неправильно выбрана цель или ответные меры причиняют совершенно бесполезный "побочный ущерб". Лишь бы честь была спасена.

Значит, дело в реакции некоторых руководителей российского военного ведомства в текущем споре об американских планах размещения радара и ракет-перехватчиков в Чехии и Польше. "Щит" призван защитить Соединенные Штаты и часть Европы от возможной иранской ядерной атаки. Российская сторона в это не верит и тщетно пытается объяснить собственную точку зрения.

Более склонные возмущаться, чем обсуждать, и заранее уверенные, что не стоит даже пытаться объяснять свою позицию западному общественному мнению, некоторые генералы выступают против проекта Пентагона, следуя старому испытанному методу: смешивать истину и ложь, утрировать достоверные факты, заменять аргументы угрозами. "Американские ракеты представляют угрозу для России", - утверждают одни. "Такие усилия нарушают достигнутое равновесие страха", - вторят им другие. "Если будет надо, и мы нацелим наши боеголовки на Европу", - добавляют последние, думая, что так их лучше поймут.

Однако российская позиция на самом деле лучше, чем эта грубая демонстрация силы, предпринятая Владимиром Путиным, явно отчаявшимся из-за того, что его не понимают на Западе.

Нет, конечно, американский проект в Восточной Европе не представляет прямой угрозы российскому ядерному могуществу. Разве можно себе представить, чтобы десяток ракет-перехватчиков мог нанести серьезный ущерб тысячам ядерных боеголовок, которые Россия способна запустить в случае глобального ядерного конфликта? Само расположение американских объектов опровергает этот аргумент: подавляющее большинство российских баллистических ракет наземного базирования, запрограммированных на случай Армагеддона, находятся на Крайнем Севере, чтобы иметь возможность достичь Северной Америки через Арктику. Размещенные в Польше перехватчики не смогут их нейтрализовать - нет никакой надежды их догнать.

Но не в этом суть. И речи в свою защиту, произносимые российскими стратегами во внутриполитических спорах или в местной прессе гораздо более убедительны, чем те отголоски, которые звучат в западных СМИ. Можно выделить четыре главных пункта.

Почему американские военные так упорствуют в стремлении установить в Восточной Европе "щит", хотя никто не просил их о защите? Ни Варшава, ни Прага, ни даже военные в НАТО никогда не просили защитить их от предполагаемой угрозы со стороны Ирана. Хуже того, недавняя реакция ЕС дает основания полагать, что он даже не участвовал в этом проекте, между прочим, расположенном на его территории. Странно, ведь речь идет о защите Европы, говорят российские специалисты. А если речь идет скорее о защите Соединенных Штатов, почему бы не остановить свой выбор на установке в Великобритании, также расположенной на предполагаемой траектории атаки, но на расстоянии, дающем больше времени на реагирование?

Где гарантии, что предусмотренный десяток ракет не превратится через несколько лет в сотни? Здесь у российских военных есть определенные основания не доверять западным обещаниям. Менее 20 лет назад Запад обещал им, что территория бывших государств Варшавского договора никогда не будет использована иностранными вооруженными силами. Сегодня НАТО располагается у российских границ, увеличивает число своих баз и стремится принять в свои ряды Грузию или Украину.

Если иранцы и предпримут межконтинентальную атаку на США, ракета, несомненно, будет пролетать над российской территорией. Неужели вы думаете, спрашивают кремлевские стратеги, что Россия будет тупо наблюдать за полетом ядерной ракеты у нее над головой, не зная ни ее цели, ни ее потенциала? Мы первыми вмешаемся и выполним функцию "щита", продолжают они. Защищать себя у нас за спиной - значит изначально рассматривать нас как врагов, союзников возможной террористической атаки. В этом суть западной мысли?

Последнее и главное: сегодня никто не считает вероятной гипотезу о запуске иранской ракеты дальнего радиуса действия - такового не предвидится, по крайней мере, в ближайшие десять лет. В свете данных обстоятельств действительно ли надо предотвращать, здесь и сейчас, с такой поспешностью и рискуя спровоцировать кризис, более чем невероятную ситуацию, которая может сложиться не раньше, чем через десять лет, и тем самым сознательно начинать гонку вооружений в Европе?

Сказать по правде, сценарий иранской воздушной ядерной атаки против Америки или Европы выглядит не слишком правдоподобно. Если, несмотря на все препятствия в последующие годы, Ирану удастся обзавестись ядерным оружием и ракетами дальнего радиуса действия, вряд ли он станет использовать их против столь удаленной и непростой цели. Его самые заклятые враги располагаются на Ближнем Востоке. Если же каким-то удивительным образом будущее иранское правительство, само собой разумеется, правительство фанатиков, решится, тем не менее, внезапно атаковать Соединенные Штаты, и ему удастся запустить одну или две тайно собранные ракеты, и никто их не собьет по пути, и цель - например, какой-нибудь американский город - будет достигнута, нет никаких сомнений в том, что Тегерану в ответ надо рассчитывать на ядерный ад. Разве какой-нибудь правитель, даже самый глупый, может делать ставку на такого рода триумф?

Все эти гипотезы, либо сомнительные, либо невероятные, могут ли оправдать весьма серьезный исторический прецедент, каким станет размещение вне рамок НАТО американских ядерных ракет на европейской земле? - спрашивают себя русские. До этого не доходило даже в самые мрачные моменты холодной войны.

Разумеется, в это трудно поверить. Поэтому в Москве принялись думать над другими мотивами, которые могли бы объяснить упорство и поспешность, с которыми Пентагон стремится реализовать свой проект щита в Восточной Европе. Некоторые усмотрели здесь желание начать новую гонку вооружений. Большинство соглашений о разоружении, подписанных СССР и США, датируется концом 1980-х годов. Многие из них, продержавшись 20 лет, уйдут в небытие в ближайшие месяцы или годы.

Не хотят ли некоторые военные круги, воспользовавшись форой, полученной за 15 лет хаоса и депрессии, последовавших за распадом СССР, положить конец климату разрядки международной напряженности и извлечь выгоду из своего технического и геополитического превосходства? Или речь идет скорее о политической попытке создать в Восточной Европе усиленный альянс с участием некоторых правительств, скорее проатлантических, чем проевропейских? Разделить Европейский союз, помешать его автономным оборонительным планам, сохранить напряженность, воспользовавшись для этой цели глубокой и подчас атавистической неприязнью между некоторыми новыми членами ЕС, такими, как Польша и прибалтийские государства, и Россией?

Проблема, в чем бы она ни заключалась, не ограничивается ни терроризмом иранского государства, ни даже Россией. Вопрос касается, прежде всего, Европы. То, что российским лидерам и военным, которым мешает их чудовищная репутация, не удается сделать так, чтобы их поняли, не удивительно. Но то, что европейцы самоустраняются, прикрываясь штампами и понятиями, унаследованными от холодной войны, вызывает большее беспокойство.

Эрик Хесли - журналист, специалист по России, автор книги "Завоевание Кавказа" (издательство Syrtes, 2006)