Москва купается в нефтяных прибылях. Но для того, чтобы восстановить "фискальное здоровье" своей страны, новому президенту Дмитрию Медведеву необходимо не просто перераспределить эти деньги

Может показаться, что в Москве нелогично проводить крупную международную выставку яхт - хотя бы потому, что столица России находится почти в тысяче километров от открытого моря. Но за последние несколько лет пьянящий коктейль из шальных нефтяных прибылей и тяги сорить деньгами породил странные чудеса в этой самой крикливо-роскошной столице Европы. В начале этого месяца богатые россияне расхватывали сверкающие яхты с мотором, выставленные перед роскошным торговым центром; цены колебались в пределах от 3,8 млн долларов до 20 млн долларов за 47-метровую "трансатлантическую мегаяхту".

Видимые издалека, доминирующие в городском пейзаже, небоскребы нового делового центра Москва-Сити растут как грибы после дождя. К 2015 году Москва сможет похвастаться 10 самыми высокими офисными зданиями в Европе - а арендная плата за офисные помещения высшей категории в Москве уже превышает 2 тыс. долларов за квадратный метр, что на 50% выше, чем в самых престижных небоскребах в центре Манхэттена. По данным недавнего исследования, Россия теперь может похвалиться 103 тыс. долларовых миллионеров и 55 миллиардерами, чьи безудержные траты на предметы роскоши порождают бум во всех сферах - от строительства до розничной торговли.

На бумаге основные параметры российской экономики выглядят вполне здоровыми: темпы роста за последние восемь лет составляют в среднем 7,5% в год, вместо колоссальной задолженности страна теперь располагает стабилизационным фондом размером в 150 млрд долларов, а у ее торгового баланса - здоровый профицит, составивший в прошлом году 72,5 млрд долларов. РТС - индекс российского фондового рынка - с 2000 по 2007 год поразительно вырос - на 1922 пункта.

Но в действительности российская экономика в целом - это постройка на глиняном подножии. Позолота и блеск столицы скрывают за собой суровую реальность: архитектура российской экономики не более материальна, чем надувной замок, какие используются для детских игр в парках аттракционов: только замку объем придает воздух, а экономике - высокие цены на нефть и энергоносители. Да, российская экономика быстро растет. Но этот рост почти не "выплескивается" в реальную экономику России. И, напротив, бум во многом препятствует росту тех секторов российской экономики, которые не входят в число сырьевых: стремительная инфляция, взлет цен на недвижимость и увеличение издержек на рабочую силу, коррупция среди чиновников, дороговизна кредитов и некомпетентное управление - все это, комбинируясь между собой, душит конкурентоспособность многих российских компаний.

"На макроэкономическом уровне Россия выглядит прекрасно, - говорит экономический аналитик Андерс Аслунд. - Но российский профицит, получаемый за счет нефти, настолько велик, что за ним не видны недостатки экономического курса; и чем дольше продержатся высокие цены на нефть, тем хуже станет экономический курс. Бумы вскармливают благодушную беспечность и коррупцию".

Вот доказательство этой системной неэффективности: сравним, на первый взгляд, здоровый рост российского ВВП с тем же показателем у ее соседей. 7-8% - это, по-видимому, хорошо - пока не взглянешь на Украину или Турцию, где с 2004 года экономика растет почти на 7% в год при том, что у этих стран нет ни нефти, ни газа, ни значимой горнодобывающей промышленности. Вдобавок этим странам пришлось выдержать удар в форме значительного подорожания энергоносителей. "По сравнению с другими бывшими республиками СССР Россия развивается хуже", - отмечает Аслунд.

И верно, по некоторым оценкам, рост ВВП в России по справедливости должен составлять почти 14% - как-никак, Россия является крупнейшим в мире экспортером энергоносителей в период, когда за последние пять лет цены выросли втрое. Так куда же делась разница? "Российская элита по-прежнему уверена, что ее собственность могут в любой момент отобрать, поэтому они сорят деньгами как сумасшедшие либо прячут средства за границей, - говорит профессор Игорь Турханский из Российского государственного гуманитарного университета, исследующий элиту. - Для них крайне новы такие идеи, как реинвестирование своих денег в рост вашего бизнеса или откладывание зарплаты на будущее в российский банк".

Подспудные причины недостаточного развития России являются скорее политическими, чем экономическими. Будем справедливы: правительство Путина за последние восемь лет в некоторых отношениях проводило мудрую макроэкономическую политику - прежде всего следует отметить, что оно создало стабилизационный фонд, куда были отложены на черный день 157 млрд долларов из нефтяных прибылей. Это определенно поможет избежать финансового кризиса наподобие того, который привел к отстранению последнего по-настоящему реформаторского правительства России в 1998 году. Тогда причиной кризиса стало то, что правительство, оказавшееся на мели, залезло в огромные долги как внутри страны, так и перед международными заимодавцами, погасить которые оно было не в состоянии. Последовал полномасштабный дефолт. Стабилизационный фонд Путина предотвратил бы такое развитие событий.

Но на более глубоком уровне политика путинского Кремля - которую, несомненно, продолжит администрация Медведева - значительно ухудшила экономическое положение России. По сути, самой основополагающей проблемой экономики является тот факт, что Кремль грубо попирает основные права собственности. Говоря без обиняков, "государство применяет законы избирательно, с целью экспроприации собственности своих врагов - или любой компании, которую отдельные чиновники хотят украсть", - говорит Сергей Филатов, активист оппозиционной организации "Объединенный гражданский фронт".

Например, в декабре прошлого года российские власти временно прекратили работу предприятий, добывающих природный газ на Сахалине под управлением Royal Dutch Shell, Mitsui & Co. Ltd. и Mitsubishi Corp. А в прошлом месяце кампания притеснения, развязанная против совместного предприятия ТНК-BP, была еще несколько усилена - Федеральная служба безопасности (ФСБ, ведомство-преемник КГБ) провела обыск в московском офисе BP и арестовала сотрудника компании, американца российского происхождения, а также его брата по обвинению в шпионаже. В чем причина нажима? "Газпром" давно уже ведет переговоры, стараясь приобрести более крупную долю в Ковыктинском газовом месторождении ТНК- BP в Сибири. "Мы привыкли к такому поведению, - говорит представитель компании, пожелавший остаться анонимным, так как он не уполномочен делать официальные заявления. - Например, в Западной Африке и в Венесуэле".

В результате имеет место нечто вроде вымогательства, санкционированного государством. И, следовательно, каждый россиянин или россиянка, занимающиеся бизнесом, знают, что их фирмы защищены от ограбления и расхищения чиновниками или милицией лишь в том случае, если у них самих есть могущественные союзники в милиции или администрации. Сложилась "по сути, феодальная" система, говорит Елена Панфилова, возглавляющая московское отделение антикоррупционной организации Transparency International. "Каждая фирма платит дань местным власть имущим - от милиции и пожарной инспекции до регионального губернатора". Если бизнесмены не платят, то фирму - будь то проект по добыче газа в открытом море, обходящийся в несколько миллиардов долларов, или просто парикмахерская - могут закрыть по любой из десятка формальных причин.

Если учесть тот факт, что быть чиновником выгоднее, чем бизнесменом, неудивительно, что за восемь лет правления Путина численность российских чиновников выросла на 50% - с 522 тыс. до 828 тыс. Более того, по данным опроса лиц в возрасте 16-24 лет, проведенного в прошлом году московским "Левада-центром", без малого 70% молодых россиян мечтают работать на госслужбе, а не заниматься предпринимательством.

В 2007 году Transparency International поставила Россию, оценивая коррупцию, на 143-е место среди 180 стран, на одну строчку с Гамбией, Индонезией и Того (в 1998 году Россия находилась на 76-м месте). Даже Александр Буксман, заместитель генерального прокурора России, полагает, что сумма доходов от откатов и коррупции близка ко всему годовому доходу российского государства. "Размер взяток достиг такого уровня, что коррумпированный чиновник средней руки за год может приобрести себе квартиру площадью в 200 кв.м.", - сетует Буксман.

Коренной причиной нестабильности в России является именно эта системная небезопасность. В таком случае неудивительно, что в России число предприятий малого и среднего бизнеса в действительности сокращается, тогда как в Америке именно такие предприятия создают более половины ВВП страны. В России на фирмы, где занято менее 100 человек, приходится всего 15% ВВП.

В последние несколько месяцев борьба с коррупцией является одним из лейтмотивов риторики избранного президента Дмитрия Медведева. Заявив, что коррупция - это ключевая угроза для модернизации и общественной стабильности, Медведев даже провозгласил, что запретит сотрудникам правоохранительных органов и местных инспекций входить в помещения фирм без ордера суда. Медведев также распорядился, чтобы правительство пересмотрело законодательство, дабы защитить малый бизнес от навязывания ему контрактов с местными властями на "охранные" или "консалтинговые" услуги.

Однако, хотя Медведев, по крайней мере, вроде бы осознает серьезность проблем, с которыми сталкивается малый бизнес, а также важность создания реальной, не зависящей от нефти экономики для обеспечения процветания в долговременной перспективе, критики утверждают, что невозможно ждать реформ от местных властей и местных правоохранительных органов, когда главной проблемой являются сами эти местные власти. "Коррупция - это не отклонение от системы, - поясняет Панфилова. - В сегодняшней России она возведена в систему".

Более того, "государствоцентрическая" экономическая система, которую создал Владимир Путин, благоволит колоссам, полностью или частично принадлежащим государству, типа "Газпрома" или нефтяной компании "Роснефть", а не маленьким частным фирмам. Строго говоря, Кремль является самой стремительно растущей российской корпорацией: он расширяет государственный контроль почти на все секторы экономики, от энергетики и металлургии до оборонной, автомобильной и авиационной промышленности и СМИ. Эти гиганты являются крайне неэффективными по каким бы то ни было западным корпоративным стандартам, но приток нефтяных денег скрадывает их основополагающую дефектность, так как они буквально купаются в наличности.

Российское министерство экономического развития и торговли обнаружило путем исследования, проведенного в 2007 году, что средняя производительность российской промышленности в 30 раз ниже, чем в США и Евросоюзе; например, АвтоВАЗ, производитель автомобилей "Лада", затрачивает в 27 раз больше человеко-часов на единицу прибыли, чем среднестатистический европейский производитель. В российской аэрокосмической промышленности один работник в среднем выпускает продукции на 14800 долларов, а в аэрокосмической промышленности ЕС этот показатель составляет в среднем 126800 долларов.

"Пружиной экономического роста является частный сектор, но Путин создает угрозу этому росту, проводя кампанию ренационализации", - поясняет Аслунд. По данным Европейского банка реконструкции и развития, российский частный сектор в 2004 году производил 70% ВВП, но к 2007 году его доля уменьшилась до всего 61%. А ренационализация продолжается честными и нечестными средствами, как узнают на собственной шкуре ТНК-BP, московский аэропорт Домодедово и другие частные компании, которые государство выбрало мишенью своей "бархатной ренационализации".

Самое тревожное состоит в том, что национализация и неэффективность повлекли за собой спад в важнейшем секторе экономике - добыче нефти. Частные инвестиции осовременили старую советскую нефтяную промышленность. Когда старые скважины истощались, бурились новые, начиналось освоение новых месторождений. К 2004 году объемы добычи нефти вернулись к уровню 1991 года, но без постоянных инвестиций эти объемы вскоре снова сократятся.

Собственно, вероятный спад объемов добычи ставит под угрозу поставки нефти из России в будущем, - предостерегает один из топ-менеджеров российской нефтяной отрасли. Леонид Федун, вице-президент "Лукойла", крупнейшей в России частной нефтяной компании, на прошлой неделе сказал: чтобы сохранить объемы добычи на нынешнем уровне, понадобится вложить 1 трлн долларов в освоение новых резервов; тем временем свежая статистика свидетельствует, что за первый квартал 2008 года объемы добычи нефти в России снизились на 1%.

Еще одна проблема - недоразвитость финансовой системы, в связи с чем кредиты на малый бизнес дороги и предоставляются лишь немногими банками. За последние два года объем потребительских кредитов вырос почти четырехкратно - такие компании, как "Русский Стандарт", дают малые и средние кредиты россиянам из среднего класса на приобретение автомобилей и квартир. Но в более широком масштабе российским фирмам тяжело рефинансировать свои долги или привлечь настоящие инвестиции.

В этом смысле макроэкономические данные вновь создают обманчивую картину: за прошлый год прямые иностранные инвестиции в Россию составили 28 млрд долларов, а чистый приток капитала в Россию в 2007 году достиг рекордной отметки в 82,3 млрд долларов, что почти вдвое превышает показатель предыдущего года. Но почти вся эта сумма была вложена в энергетику и горнодобывающую промышленность: ассоциация владельцев малого бизнеса "Опора", имеющая штаб-квартиру в Москве, сообщает, что банки по-прежнему неохотно дают долговременные кредиты под разумные проценты ввиду нестабильности реальной экономики и неопределенности с правами на собственность.

Права акционеров систематически игнорируются, как обнаружил полтора года тому назад крупнейший в России портфельный инвестор Билл Броудер - ему запретили въезд в Россию после того, как он пожаловался на менеджмент "Роснефти", акционером которой являлся. В отсутствие прав акционеров трудно надеяться на то, что акционирование даст хорошие результаты. Высокие цены на горючее и удобрения, а также отсутствие инвестиций привели многие российские фермы к банкротству, а многие промышленные предприятия страны страдают от недофинансирования, дороговизны топлива и сырья, а также бегства рабочей силы в города, переживающие экономический бум, - например, в Москву.

Планы России вступить в 2008 или 2009 году в ВТО, возможно, в итоге принесут определенную пользу убыточному российскому сельскому хозяйству и промышленности, открыв рынок для их иностранных конкурентов - вынудив эти секторы к реформам. Но этот процесс обещает быть болезненным, а его исход неопределенен.

Неудивительно, что в ситуации, когда столько факторов противодействует росту малого бизнеса - самой мощной и гибкой системы обогащения в развивающихся экономиках - последствия нефтяного бума почти не затронули нижние слои российского общества. В России почти пятая часть населения живет ниже уровня бедности, установленного Всемирным банком (410 долларов в месяц).

Правда, Кремль утверждает, что расходует деньги на социальную сферу, дабы смягчить хронический дефицит жилья в стране, усовершенствовать здравоохранение и сделать образование одной из приоритетных сфер; собственно, в бюджете прошлого года расходы в реальном исчислении возросли на 20%. Но правительственный чиновничий аппарат и правоохранительные органы, по-видимому, являются более приоритетными - доля расходов на них от общей суммы ВВП за последние 5 лет увеличилась вдвое.

Дмитрий Медведев, на этой неделе вступивший в должность президента России, сделал повышение уровня жизни каждого российского гражданина, как он сам формулирует, ключевой частью своей политической программы. Но перераспределение нефтяных прибылей не решит вопрос - единственный осуществимый способ дать большинству россиян стабильность и благополучие состоит в том, чтобы наладить работу реальной российской экономики. А этого не случится, пока государство не осознает, что в этом смысле само является проблемой, а отнюдь не средством ее решения.