В апреле 2012 года лидеры российского протестного движения собрались на квартире в центре Москвы, повествует на страницах Newsweek журналистка Маша Гессен. В тот момент они были не очень похожи на молодых задорных хипстеров, какими их изображает мировая пресса. Перспектива еще 6 лет президентства Путина охладила пыл. Все смотрят на Каспарова. Он опрашивает присутствующих об их мнении. В итоге "ни одну из акций протеста не отменяют, но это свидетельствует скорее о нерешительности этих людей, чем об их закоренелом упрямстве", заключает автор.

После совещания Каспаров сказал в интервью Гессен: "Сейчас происходит психологическая дуэль: режим хочет продемонстрировать, что гигантские митинги минувшей зимы были аномалией, а мы должны доказать, что ситуация никогда не вернется в прежнее русло. Мы не сможем прогнать Путина прямо сейчас, но теперь дело лишь за временем".

По оценкам Каспарова, осталось, как минимум, года два. "То, что казалось монолитным, начинает рассыпаться - и вот его больше нет", - говорится в статье.

Гессен отмечает, что впервые услышала от Каспарова подобные прогнозы в 2005 году, когда он решил посвятить себя политике. "Он основал Объединенный Гражданский Фронт и отправился путешествовать, надеясь создать отделения своей организации во всех регионах. Тогда казалось, что это блестящий ход", - пишет автор. Ожидалось: едва цены на нефть начнут снижаться, россияне осознают, что Путин ограничил их свободу, и произойдет революция. "В сценарии не хватало только человека, который возглавит революцию. Тут-то и должен был выйти на сцену Каспаров", - вспоминает автор. Знаменитость, человек, всеми любимый и уважаемый, он к тому же располагал деньгами для финансирования политической кампании.

В России опасно быть оппозиционным политиком, поэтому Каспаров нанял себе телохранителей. "Эти 8 мужчин считали, что повидали в жизни все: они когда-то работали у Ходорковского и присутствовали при его аресте", - замечает автор. Но даже они не были готовы к тому, что случалось с Каспаровым в его поездках по югу России летом 2005 года. В Каспарова кидали камнями и яйцами, арендованные помещения внезапно закрывались на ремонт, в Ставрополе была аннулирована бронь в гостинице. "Это был четкий сигнал: если Каспаров хочет жить в безопасности, пусть забросит политику и вернется в мир шахмат", - говорится в статье.

В тот период Гессен спросила Каспарова, почему он не эмигрирует. Он ответил, что его дом - в Москве. Но через год, когда его жена Дарья забеременела, Каспаров рассудил, что в роддом невозможно провести телохранителей. Дочь Каспарова Аида родилась в Нью-Йорке, и Дарья большую часть времени проводит в США - работает в Kasparov Chess Foundation, который пропагандирует обучение игре в шахматы в школах. Фонд действует в разных странах, но не в России. "В России это никому не нужно. У нас есть труба, так зачем нам шахматы?" - говорит с горечью Каспаров.

Некоторые сторонники Каспарова понадеялись, что Медведев возродит демократию, другие эмигрировали или просто отчаялись. Каспаров был вынужден самостоятельно финансировать аренду офиса и поддержание сайта www.kasparov.ru, платить зарплату сотрудникам и своим телохранителям. Зарабатывает он за границей - получает гонорары за книги, чтение лекций и участие в сеансах одновременной игры.

В интервью Каспаров просит не называть то, чем он занимается, политикой. "Мы до сих пор боремся не за победы на выборах, а за то, чтобы вообще провести выборы!" - поясняет он. Именно стремление наконец-то провести настоящие выборы вывело на улицы десятки и сотни тысяч россиян минувшей зимой, отмечает автор. По словам Гессен, усилия координировались на основе сети, созданной Каспаровым за последние 7 лет. Организаторы проводят совещания в арендованном им офисе.

Программа нынешнего протестного движения - временно забыть о политических разногласиях, сместить режим, восстановить демократические институты и только после этого спорить на политические темы - это программа, предложенная Каспаровым 7 лет назад, считает автор. Но даже сегодня Каспаров далеко не популярен в России как политик: на одном из митингов часть толпы его даже освистала.

Почему же он не эмигрирует, тем более что его дочь растет в Нью-Йорке? - вновь спросила Гессен недавно.

"Думаю, я должен делать то, что в моих силах, чтобы изменить ситуацию. Кроме того... как бы высокопарно это ни звучало... я хочу увидеть зарю свободы", - ответил Каспаров.