За месяцы предвыборных баталий другая большая проблема Америки, о которой гораздо меньше говорят, только усугубилась. Теперь Россия считает Соединенные Штаты своим основным противником и действует против них, препятствуя усилиям по борьбе с ядерными амбициями Ирана.

За прошедший год, пока Америка все более увязала в Ираке и Афганистане, Россия превратилась в ключевого поставщика энергоресурсов для Европы, во влиятельного инвестора в этом регионе и грозного противника становления демократии у своих границ, на Украине и в Грузии.

Сейчас, когда Совет Безопасности ООН обсуждает санкции против Ирана в связи с продолжением обогащения урана в этой стране, Россия смягчает и спускает на тормозах любой осмысленный ответ международного сообщества.

Это не только показывает возвращение России к роли сильного игрока на международной арене - в контексте иранской проблемы возникает вопрос, смогут ли Соединенные Штаты, независимо от того, будут у власти республиканцы или демократы, оказать прямое давление на Россию в такой мировой ситуации, когда Америке приходиться отбиваться от обвинений в том, что она и есть причина самых опасных противостояний.

В каком-то смысле в Ираке есть более доступное и простое решение проблемы, которое полностью зависит только от Америки: выиграть войну или убраться оттуда.

Однако, когда дело доходит до России с Ираном, раз уж администрация выбрала многосторонний подход, предусматривающий участие Совета Безопасности и прямые переговоры с Тегераном с участием Франции, Германии и Великобритании, американцам приходится считаться, помимо намерений мулл, еще и с желанием России запугать европейцев и создать сложности США.

И республиканцы, не входящие в нынешнюю администрацию, и демократы осознают эту проблему.

Сенатор Джон Маккейн, вероятный кандидат от республиканцев на президентских выборах 2008 года, хотел, чтобы Америка бойкотировала встречу "восьмерки" в Санкт-Петербурге нынешним летом, дабы эта встреча не придала легитимность российскому курсу на свертывание демократии и российским угрозам прекратить поставки энергоносителей в такие страны, как Украина.

Кроме того, американские эксперты по России, связанные с обеими американскими партиями, утверждали в преддверии июльского саммита, что присутствие Соединенных Штатов рядом с Владимиром Путиным снизит действенность любых методов стимулирования, которые Россия как главный иранский поставщик ядерного оборудования и вооружений могла бы в будущем применить к Ирану.

На прошлой неделе сенатор Хиллари Клинтон, возможный демократический соперник Маккейна, подчеркнула, что США ни в коем случае не должны позволить Ирану создать собственное ядерное оружие (и добавила, что нужно "рассматривать все варианты мер", кроме разве что американского военного удара); при этом она пожаловалась на то, что проведение американской политической линии в этом вопросе было "передано на сторону" - британцам, французам и немцам.

Она сказала также, что Россия и Китай продемонстрировали, что "не выносят мысль о международном вмешательстве ни в каком виде" и часто не приемлют "веления времени, такие, как нераспространение ядерного оружие".

Это уже более серьезный разговор, хотя, как и у администрации, здесь нет никаких предложений, хотя бы отдаленно напоминающих план действий.

В самой администрации, по словам ее высокопоставленного представителя, теперь признают, что Россия рассматривает США как своего "главного соперника". Это уже весьма далеко как от стратегического партнерства, ключевого термина в годы обнадеживающих совместных коммюнике и крепких объятий, так и от периодических американских одобрительных высказываний о российской позиции всего полгода назад.

Вместо этого Россию характеризуют как государство, которое не хочет, чтобы у Ирана было ядерное оружие, но при этом не желает ясно и убедительно дать понять это иранцам. "Россия не хочет порвать с США, но и не хочет помогать в иранском вопросе", - говорит чиновник. Россия, по его словам, занимает по поводу Ирана "внутренне противоречивую" позицию.

Значит, "внутренне противоречивую"? Но Россия отвергла предложенную Европой резолюцию СБ, которую американцы называют слишком слабой и в соответствии с которой планировалось лишь заморозить счета и запретить поездки людей, связанных с иранской ядерной программой и программой создания баллистических ракет. Москва также утверждала на прошлой неделе, что у нее "нет никакой информации о том, что Иран осуществляет программу, выходящую за пределы мирного использования атомной энергии".

Имея в виду позицию России по Ирану, отметим, что министр иностранных дел Сергей Лавров сейчас пытается доказать, будто не было никакой необходимости требовать от "Хамаса" отказаться от намерения уничтожить Израиль в качестве условия возобновления международных переговоров по палестинской проблеме. Лавров пошел дальше Путина, заявившего, что, если Иран сделает уничтожение другого государства частью своей конституции, это будет "не в интересах международной безопасности".

В целом в отсутствии американской реакции на давление России она получила возможность основательно опереться на европейцев. Как написала на прошлой неделе газета Le Monde, французские инвестиции в Иран за последние 15 лет достигли 20-25 млрд евро. Газета воспользовалась случаем, чтобы процитировать высказывание источника, близкого к президенту Жаку Шираку, по поводу России и Ирана:

"Наша позиция очень близка к российской. Русские хотят выиграть время, Они хотят, чтобы любые меры, касающиеся Ирана, были нацелены только на то, чтобы поощрять его движение в правильном направлении."

Пока что госсекретарь Кондолиза Райс (возможно, еще один потенциальный кандидат в президенты на будущих выборах) выразила мнение, что россияне в конце концов не станут блокировать принятие обсуждаемой в ООН резолюции, после того как будет снято упоминание о замораживании некоторых счетов, однако добавила, что резолюция будет "не такой жесткой, как если бы мы ее писали сами". И это в ответ на угрозу международной безопасности, исходящую от Ирана, которую некоторые американкие официальные лица расценивали как более серьезную, чем угрозу со стороны Северной Кореи.

Кто тут "внутренне противоречив"? Джордж Буш и Райс, оба отягощенные долговременным и настойчивым желанием, которое может оказаться исторической ошибкой, видеть в сердце Путина демократию и сотрудничество, похоже, до сих пор не решаются открыто связать Россию и Иран как части одной проблемы.

Это означает, что не существует общепринятого, последовательного американского плана действий по этому вопросу. Зато есть много неопределенности.

Факты таковы, что следующий шаг в обуздании Ирана, скорее всего, нужно будет сделать через голову русских.

Этот шаг потребует нового всплеска американской решимости, но после того, как незначительные ограничения для Ирана, которые сейчас переписываются в Совете Безопасности, станут пройденным этапом, США и Европа могли бы предупредить Иран об отдельных санкциях со стороны Запада - эти меры будут иметь сильный экономический эффект и одновременно позволят обойти Москву, которая сейчас вмешивается в ситуацию на стороне Тегерана.

Если бы эта инициатива была подкреплена американским предложением, адресованным Ирану, участвовать в прямых переговорах с союзниками, американское и европейское общественное мнение расценило бы это не как раскаты новой "холодной войны", а как позитивную инициативу, останавливающую движение Ирана к созданию ядерного оружия. Составной частью этой инициативы стал бы более ясный подход к России, которая мыслит себя возродившейся сильной державой и игроком, активно противостоящим Америке.