Россия и Европа становятся менее совместимыми. Они употребляют одни и те же слова, но смысл в них вкладывают разный. В понимании Владимира Путина на воскресных парламентских выборах его команда показала пример демократии. Совет Европы и ОБСЕ приходят к противоположному выводу: наблюдатели говорят о несправедливости, обмане и шаге назад на пути к демократии. Вряд ли можно представить более серьезные разногласия между партнерами (что Россия и Европа партнеры, постоянно уверяют друг друга обе стороны).

Причина коренится в странном представлении Путина о демократии. Его не тревожит ни тот факт, что демократические партии "Яблоко" и СПС больше не представлены в парламенте, ни то, что такие националистические и шовинистические мракобесы, как Жириновский и блок "Родина", получили мощный импульс.

Реформаторам 90-х годов пришлось смириться с жестоким поражением отчасти из-за собственной непоследовательности. В ближайшие четыре года в полностью подконтрольной Думе либеральные и демократические зачатки нужно будет искать с микроскопом. Главу Кремля это устраивает, он и так делает ставку на реформы сверху и управляемую, контролируемую демократию. И лучший вариант в этом смысле - если объединенная партия госчиновников и директоров предприятий в парламенте станет настолько сильной, что сможет изменять конституцию.

Однако таким образом Россия на данный момент распрощалась с системой демократического разделения властей, которая и так слабо закреплена в конституции.

Путинская "Единая Россия", которая сама является аморфной массой противоположных сил, нуждается в поддержке, если речь зайдет об изменении конституции. Силы, которые были выпущены на свободу в воскресенье при активном содействии Кремля, способны на опасное, разрушительное действие. Кремлевская команда празднует поражение коммунистов. Однако те люди, которые стали их наследниками, идейно не слишком от них отличаются.

Хотя внешняя политика по-прежнему (и теперь в еще большей степени) формируется в Кремле, то есть заполненная темными личностями Дума не играет здесь никакой роли, не следует утешаться этим фактом. Потому что в Кремле, истинном центре власти, уже давно распространились такие же антиамериканские силы, которые хотят ужесточить позиции, в частности и по отношению к ЕС.

В манере, подобающей сверхдержаве, которой Россия, несмотря на запасы газа и нефти, не является (если не считать ядерного оружия), она начинает делать угрожающие жесты, если ситуация развивается не по ее плану. В советские времена поставки газа в Европу никогда не ставились под вопрос, даже в самые "холодные" периоды холодной войны. Действует ли этот принцип и сегодня?

Тем временем Путин и его окружение беззастенчиво используют региональные конфликты, чтобы проводить политику сверхдержавы. В Грузии и Молдавии открыто поддерживаются сепаратисты. В грузинских провинциях Абхазия и Аджария местные жители получают российские паспорта быстрее, чем россияне. Выполнение обещаний, данных ОБСЕ, по поводу вывода войск из этих регионов откладывается под несостоятельными предлогами.

Отсюда понятно, почему страны Балтии и Польша внимательнее стали наблюдать за тем, что происходит на их восточных границах. Они чувствуют себя неуютно рядом с таким беззастенчиво действующим гигантом, и для них важно, чтобы другие члены ЕС всерьез принимали их интересы, касающиеся не в последнюю очередь безопасности. Это еще ощутят на себе Жак Ширак и Герхард Шредер, которые в свое время по иракскому вопросу решили продлить ось Париж-Берлин вплоть до Москвы.

В марте Владимир Путин планирует пойти на второй срок. Это ему удастся; сторонники жесткой линии в Кремле и в Думе, без сомнения, его поддержат. Однако также не подлежит сомнению, что потом они представят ему свой счет. Сможет ли он, захочет ли он противодействовать этому? Даже спустя четыре года гадание по поводу Кремля не прекращается. Слишком сильно его слова расходятся с делом.