Российский премьер добивался списания долгов в Давосе

Корреспондент издания "Коммерсант" в Вашингтоне Дмитрий Сидоров написал для журнала Forbes статью, темой которой стала попытка главы российского правительства Владимира Путина убедить западных кредиторов списать часть долгов российских компаний. В октябре 2008 года совокупный российский долг составлял 540 млрд долларов, из которых на государство приходится лишь 42,7 млрд. Только в четвертом квартале 2008 года правительство Путина выплатило в общей сложности 80 млрд долларов иностранным кредиторам, из которых 61 млрд - долги частных компаний.

За восемь лет своего президентства Владимир Путин ни разу не бывал на форуме в Давосе и всегда относился к нему с пренебрежением, пишет Сидоров. Возможно, отчасти сказался и негативный опыт посещения форума в 1995 году вместе с Собчаком. Однако в этом году он не только лично приехал на встречу, но и произнес речь в выдержанных тонах, отметив преимущества свободного рынка.

Дело в том, что по ситуации на 1 февраля золотовалютные резервы России составили 386,9 млрд долларов, поясняет автор статьи. Если в течение этого года цены на сырье не поползут вверх, к декабрю от ЗВР может остаться лишь 150 млрд. И это при том, что за последние полгода уже потрачено 210 млрд.

Едва ли, пишет журналист, требуется объяснение того, что будет дальше. У российского правительства будет все больше трудностей с выплатами долгов частных компаний, сокращения из эпизодических станут системными, а Кремль не сможет поддерживать свои масштабные социальные программы. В итоге это может привести к перевороту - и в таком случае к власти придут кремлевские "консерваторы", и уж точно не "либералы".

Такой поворот событий может стать кошмаром как для Вашингтона, так и для Брюсселя, которые, так или иначе, считают нынешнюю российскую власть предсказуемой. Именно на это и рассчитывает Путин, обращаясь к западным кредиторам. По слухам, в обмен российский премьер предложил допустить кредиторов в российский розничный банковский сектор и в нефтяную отрасль. Впрочем, заключает журналист, это не значит, что с Кремлем нельзя поторговаться.