В то время как ястребы в Тегеране укрепляют свои позиции и ускоряют программы по перевооружению, лидеры великих держав решают, как им относиться к аятоллам. И пока не находят решения.

Иран против всего остального мира. Аятоллы вознамерились противостоять президентам и главам государств, в числе которых Соединенные Штаты, Россия, страны Европейского союза и новые члены НАТО. Прощай, разрядка: шиитская теократия бросает беспрецедентный вызов международному сообществу, тем более дерзкий, что он основан на ядерной угрозе.

Во вторник, 29 июня, в то время как в Стамбуле 26 стран Североатлантического альянса собрались для обсуждения, как обеспечить безопасное будущее в Ираке и Афганистане, в иранской столице правительство, возглавляемое президентом Мохаммадом Хатами, мандат которого истекает в будущем году, объявило: технические специалисты и ученые с этого дня возобновляют работы по строительству 9 центрифуг для ядерных установок.

Осторожно: хотя многочисленные официальные представители теократических властей и иранские посольства наперебой объясняют, что все это вовсе не означает начала процесса обогащения урана, все это для отвода глаз, лишь бы не навлечь на себя гнев "Большого Сатаны". Эксперты МАГАТЭ первыми предупредили: после того как будет установлено достаточное количество центрифуг, ничего не стоит запустить в центрифуги урановый гексафлорид и начать производство топлива, необходимого для атомной бомбы.

Спустя ровно год после студенческих манифестаций в Тегеран возвращаются демоны прошлого. После разгромной победы консерваторов-интегралистов на последних парламентских выборах, прошедших в феврале, религиозные власти сбрасывают маски благочестивой умеренности и повышают уровень противостояния.

По требованию духовного лидера Али Хаменеи, пасдаран, стражи исламской революции, становятся основными действующими лицами на политической сцене, они имеют своих представителей в парламенте и добились того, что их генерал, находящийся на пенсии, поставлен во главе государственного радио и телевидения.

Командование вооруженными силами, частично подчиняющееся Хатами, вынуждено адаптироваться к сложившимся условиям. Издания либерального толка закрываются. Тюрьмы переполнены оппозиционерами, истинными или предполагаемыми.

Первым решением нового радикального политического руководства, подписанным наставником Хаменеи, экс-президентом Хашеми Рафсанджани, стало решение считать ядерную программу неким подобием государственной религии. "Мир должен приветствовать вступление Ирана в ядерный клуб", - заявил 12 июня без обиняков министр иностранных дел Ирана Камаль Харрази.

Чтобы придать своему выбору необратимый характер, теократический режим разработал в последние месяцы новую военно-стратегическую доктрину - стратегию "сдерживающей обороны". Лишь ядерное оружие в состоянии позволить аятоллам выжить в условиях "осады со стороны Соединенных Штатов и Израиля". Свержение режима Саддама Хусейна, чему в значительной степени способствовал Тегеран, распространяя недостоверные сведения об оружии массового поражения, - обратное доказательство. И бесполезными оказываются действия Европейского союза, направленные на то, чтобы избежать экономических санкций в отношении Ирана. Они лишь попусту потратили время.

В октябре прошлого года министры иностранных дел европейской "тройки" (Великобритания, Германия и Франция) прилетели в Тегеран и получили торжественное обещание, что иранское правительство обязуется прекратить все работы по созданию центрифуг и сотрудничать без всяких предварительных условий с инспекторами Мухаммеда аль-Барадеи, генерального директора МАГАТЭ. Результат: 18 июня, 9 месяцев спустя, раздается жесткая критика 35 членов атомного агентства ООН в адрес Исламской Республики Иран за "отсутствие прозрачности и сотрудничества". И как ответная мера - возвращение к ядерной программе.

"Если это не звонкая пощечина ЕС, то скажите тогда, что это", - сказал один из высокопоставленных представителей американской делегации на саммите НАТО в Стамбуле.

Прямым следствием новой военной стратегии, одобренной высшим советом по национальной безопасности, стал второй качественный скачок: начало производства двух новых баллистических ракет "Шихаб-4" и "Шихаб-5", способных поражать цели на территории всей Европы и частично на территории США. Для создания этих ракет Хаменеи выделил в распоряжение военной промышленности начальную сумму в 1 млрд долларов из казны министерства нефти - богатейшей в последние месяцы, поскольку доходы от продажи нефти достигли рекордного уровня.

Менее известен, но при этом вызывает не меньшую тревогу третий пункт новой концепции национальной безопасности: возрастающая активность в Ираке, а также в регионе Персидского залива и на Кавказе. По словам Мохсена Резаи, секретаря совета национальной безопасности, отвечающего за связи между парламентом и Советом стражей исламской революции, Иран должен стать "центром международной политики" на Ближнем Востоке в постсаддамовский период. Отсюда и договор о совместной обороне с Сирией, подписанный в феврале, а также укрепление отношений с Ливаном и поддержка движения "Хезболлах".

Чтобы установить контроль за восточными границами с традиционным соперником Ираком, муллы вначале поддерживали повстанцев и террористов, затем предприняли попытку внедрить как можно большее число шиитов в новое временное правительство Ирака ввиду проведения важных парламентских выборов в начале будущего года, когда реально будет решаться судьба Ирака. Как еще одно оружие шантажа, издания, близкие к консерваторам, и телевидение пасдаран широко осветили создание в Тегеране "центра вербовки добровольцев-камикадзе", который, по словам идеолога стражей исламской революции Хасана Аббази, "уже наметил 29 целей в Ираке, Персидском заливе, Европе и в самих Соединенных Штатах".

Но политическое наступление не ограничивается лишь Ираком. Оно распространяется на Саудовскую Аравию, Кувейт, на богатые эмираты и королевства Залива, от Омана до Бахрейна, которым эмиссары Тегерана предложили подписать договоры по региональной безопасности в противовес американскому присутствию в регионе.

Даже на Кавказе иранская теократия пытается усилить дипломатическую и военную активность, направляя миссии в Грузию, Армению и Азербайджан. И когда из этих стран позитивных сигналов не поступило, ответ был тем же: маневры на границе с целью демонстрации военной силы. Совершенно очевидно, что Хаменеи и Рафсанджани используют в своих интересах военный кризис американцев в Ираке и политический застой в США в ожидании ноябрьских выборов, которые на самом деле иммобилизовали администрацию Джорджа Буша.

На саммите "Большой восьмерки" в Си-Айленде и на саммите НАТО в Стамбуле слабость западной стратегии как в плане политических решений, так и в плане возможных военных контрмер проявилась с особой силой. Дважды иранский вопрос был основным на заседаниях политических лидеров, дважды не было принято никакого решения. По данным, полученным корреспондентом еженедельника, американский президент ни разу не выступил в ходе обсуждения этой проблемы.

Как ни странно, но Жак Ширак оказался в большей степени ястребом. "У шиитов культ притворства, - сказал он на торжественном ужине на саммите "восьмерки". - Они хотят захватить власть даже в Ираке и жаждут заполучить ядерное оружие. Вести с ними диалог очень трудно. Мы должны выстроить линию поведения и решить: изоляция или экономическое сотрудничество?"

Такую же жесткую позицию занял Тони Блэр: "Иран должен понять, что мы настроены серьезно и будем действовать последовательно. Если они не будут сотрудничать по ядерному вопросу и перейдут красную черту, их ждут серьезные последствия".

Буш спросил, что означает выражение "если перейдут красную черту". Ни один глава государства не осмелился ответить на этот тяжелый вопрос. Слово снова взял Ширак: "Мы должны оказать влияние на гражданское общество. Я думаю, следует исключить применение военной силы для смены режима".

После этого высказался Владимир Путин: "Мы не должны загонять иранские власти в угол. Кроме того, мы должны координировать наши действия и не допускать конкуренции. Вы согласны?"

Председатель совета министров Италии Сильвио Берлускони воспользовался случаем и поддержал Путина: "Мы должны попытаться следовать дружественным путем, потому что Иран играет важную роль в регионе. По моему мнению, мы должны координировать наши действия с Россией в этой сфере".

Буш завершил дискуссию, не будучи полностью убежденным в правоте предыдущих высказываний: "Да, необходимо оказать сильное давление. Мы должны говорить с гражданским обществом. Но нам необходимо глубоко поразмышлять над нашей общей будущей линией поведения".