Несмотря на наличие нескольких независимых газет и остатков оппозиции в Думе, способ правления в России снова стал почти столь же непонятным, как и во времена Советского Союза. Вновь пробил час кремленологов. Необходимо расшифровать знаки, обнаруженные прессой в рядах власти, в выступлениях на государственном телевидении, в загадочных заявлениях приближенных президента, чтобы понять, что же происходит в Кремле.

Главный вопрос сегодня связан с передачей власти Владимиром Путиным. Конституция в принципе запрещает ему претендовать на третий срок в 2008 году. Уступит ли он свое место? Выберет ли он себе преемника, которого российским избирателям останется только утвердить, не имея настоящего выбора? Воспользуется ли он своей популярностью, чтобы остаться у власти с помощью некоторых институциональных ухищрений? Чтобы создать метод, призванный ответить на эти вопросы, не мешает вернуться немного назад.

В 1970-е годы журналисты и канцелярии за недостатком информации из первых рук ломали голову над тем, как функционирует советская власть. Аналитики из ЦРУ тоже были при деле. Недавно рассекреченные архивы содержат не только "фамильные драгоценности" - грязные методы, применявшиеся разведслужбами США во времена холодной войны, в том числе и по отношению к американским гражданам.

ЦРУ рассекретило 147 так называемых документов Caesar-Polo-Esau, содержащих 11000 страниц, посвященных исследованиям СССР, отношений с братскими партиями и советско-китайского конфликта. Начиная с 1953 года и "дела врачей" - медиков, ложно обвиненных в желании убить Сталина - до 1972 года и документа "Политбюро и процесс принятия решений в СССР".

Последний текст под грифом "совершенно секретно" был составлен членом специального исследовательского отдела ЦРУ. Спустя 16 лет после краха коммунизма и открытия архивов, впоследствии вновь закрытых, он является не откровением, но хорошим примером анализа непонятного мира. "Это исследование направлено на то, чтобы развеять завесу тайны, традиционно окружающую процесс принятия решений в Кремле", - объясняется во вступлении. Ему это удается.

Политбюро Коммунистической партии Советского Союза не было монолитной группой, соответствующей впечатлению, которое оно хотело произвести во внешнем мире. Оно состояло "из способных политиков, чьи различные амбиции и полномочия порождали конкурирующие цели: короче говоря, они - люди, действующие внутри прочной и эластичной политической системы, в напряженной обстановке".

На вершине пирамиды - Леонид Брежнев. Мы запомнили этого советского руководителя в образе дряхлого старика, который не может устоять на ногах на трибуне Мавзолея Ленина и путает слова во время парадов на Красной площади. Мы забыли, что ему было всего 57 лет, когда он в 1964 году сменил Никиту Хрущева, и что в то время он считался динамичным руководителем, любителем красивых машин и доброго вина.

В советской властной машине генсек партии, фактически возглавлявший Политбюро, не будучи его формальным председателем, находился в центре процесса принятия решений. Он был точкой пересечения различных позиций других членов Политбюро - всего их было 15, - не будучи автократом, единолично принимающим решение. Это значительное отличие от сталинского периода и, в определенной степени, от практики Хрущева. Последний не мог навязать свою личную волю, но заваливал повестку дня заседаний Политбюро потоком бесполезных вопросов, не давая обсуждать серьезные проблемы.

Ничего подобного не происходило в 1970-е. Политбюро функционировало как любой другой бюрократический аппарат. Значительность роли Брежнева объяснялась его осевой позицией. Именно он готовил совещания, собирал запросы коллег, озвучивал предложения, извлекал выводы из обсуждения и выражал согласие. Голосования были редкостью, потому что плохо было оказаться в меньшинстве. Удобнее было присоединиться к доминирующей точке зрения. Только наиболее влиятельные члены осмеливались брать слово. Остальные ловили попутный ветер.

Общая оболочка марксистско-ленинской идеологии не мешала существованию формы плюрализма, связанного с личным соперничеством и корпоративными интересами, а не с подлинным расхождением во мнениях.

В 1968 году Михаил Суслов, сторонник жесткой линии, хранитель ортодоксальной идеологии, по всей видимости, выступил против вооруженного вторжения в Чехословакию, положившего конец Пражской весне. Он сделал это не потому, что вдруг стал сторонником "социализма с человеческим лицом", но, будучи ответственным за отношения с братскими партиями, он опасался негативных последствий для имиджа СССР...

Концентрация власти на вершине пирамиды была достаточно велика для того, чтобы Леонид Брежнев мог самостоятельно принимать решения, но не настолько велика, чтобы он мог не учитывать взгляды большинства по наиболее важным вопросам.

Во внешней политике ситуация несколько отличалась, поскольку здесь у членов Политбюро не было "клиентуры", которую они должны защищать. Даже если некоторые из них более или менее специализировались на отношениях с определенной страной. Экономические круги, которые в те времена представлял глава правительства Алексей Косыгин, были более восприимчивы к экономическим преимуществам разрядки напряженности, но последнее слово было не за ними.

После первых хаотических лет президентства Бориса Ельцина российская власть при Владимире Путине стремится вернуться к бюрократической форме функционирования. Приближенная президенту гвардия образует некое подобие политбюро, не лишенное соперничества и личных амбиций, мелких ссор и состязания компетенций. Администрация президента, расположившаяся в бывших зданиях Центрального комитета, является повторением аппарата ЦК КПСС.

Президент, как некогда генеральный секретарь, находится на перекрестке всех противоречий. Его власть зависит от его способности распределять посты и гарантировать долгосрочное соблюдение различных интересов иерархов режима.