В центре Беслана матери 186 детей, убитых в ходе инцидента с захватом заложников, создали небольшое бюро, в котором они встречаются, помогают друг другу и координируют свою "борьбу за правду". Комитет возглавляет 43-летняя Сусанна Дудиева, у которой 3 сентября погиб сын.

- Чем является этот процесс для вас?

- Мы пытаемся установить человеческий диалог с Кулаевым. Он хочет убедить нас, что не виновен, и мы готовы ему поверить, если он поможет нам узнать правду. Мы хотим знать, кто нас предал. Кто спланировал захват заложников, кто из российских должностных лиц был в этом замешан. Потому что мы, матери, может быть, единственные, с кем он еще может говорить откровенно. Если он скажет правду, мы готовы его простить. Мы хотим, чтобы расплатой за нашу боль стала правда, а не кровь.

- Вы боитесь, что его убьют в тюрьме?

- Да, сейчас, когда они начал говорить и излагать версию событий, которая сильно отличается от версии властей, мы боимся, что его уберут и процесс будет внезапно остановлен. Мы хотели бы, чтобы до конца следствия за него поручилась какая-нибудь международная организация.

- Как вы можете ожидать правды от террориста, который захватил в заложники ваших детей?

- Мы ищем правды у Кулаева, потому что не можем узнать ее ни от наших чиновников, ни от наших органов безопасности. 3 сентября власти начали в бесланской школе операцию по уничтожению террористов, а не операцию по спасению детей. У нас есть свидетели, которые рассказывают, каким образом был начат штурм: действиями извне. Другие видели, как российские войска били из огнеметов по крыше спортзала, где находились заложники. Известно, что большинство детей сгорели в спортзале, когда на них упала горящая крыша. Почему власти не сделали все, чтобы их спасти? Узнать правду - это единственная гарантия, что такого больше не повторится.

- Сначала вы обвиняли местные, осетинские власти. Но разве не федеральные службы и президент Путин были первыми, кто должен был позаботиться об освобождении детей?

- Мы знаем, что Путин тоже виноват в случившемся. Он президент страны, где произошел этот акт терроризма и идет война в Чечне. Уже десять месяцев мы требуем встречи с ним, и за эти десять месяцев даже не получили ответа на нашу просьбу. 24 мая мы послали ему еще одно письмо, в котором написали: если потребуется, мы пешком придем в Москву, лишь бы с ним встретиться.

- Не боитесь ли вы навлечь на себя репрессии?

- Худшее, что с нами могли сделать, уже сделано. Но мы хотели бы, чтобы нас поддержали международные женские организации или организации жертв терроризма.