"В ходе избирательной кампании Путин вызвал удивление своим обещанием создать сильную армию, отвечающую как претензиям России на могущество, так и характерному для нее ощущению внешней угрозы. Но соответствует ли это истинному значению России?" - задается вопросом Элис Бота в статье для Die Zeit.

"Армия - далеко не единственная сфера, срочно нуждающаяся в обновлении. Модернизация необходима федеральной системе, поскольку бюджеты коррумпированных кавказских республик почти полностью оплачиваются из кошелька Москвы; она необходима пенсионной системе, поскольку она уже сейчас подвергается нагрузке из-за многочисленного поколения, для которого выход из профессии будет означать переход к нищете; она необходима экономике, страдающей от мощнейшей коррупции, колоссальной бюрократии и нехватки зарубежных инвестиций; в ней нуждаются коррумпированные и перегруженные суды; система здравоохранения и демографическая политика, поскольку уровень рождаемости падает, а средняя продолжительность жизни мужчин едва достигает 60 лет - одним словом, в обновлении нуждается все общество, и многие это чувствуют. Поэтому сотни тысяч людей, начиная с декабря, выходят на протесты. Но они молоды, живут в городах и пока что находятся в меньшинстве", - констатирует автор.

"Внутренняя слабость России, обоснованная отсутствием политических идей, отражается во внешней слабости: без России уже можно обойтись", - пишет она.

"Правда, у России, помимо непрочного энергетического богатства, есть два веских аргумента, позволяющих ей по-прежнему считать себя мировой державой. По данным Стокгольмского института по исследованию проблем мира, у России по-прежнему больше ядерного оружия, чем у Китая, Индии или даже США. И у нее, помимо Китая, Великобритании, США и Франции, есть постоянное место в Совете Безопасности ООН", - напоминает автор.

"Однако и Совбез ООН, и 11 тыс. ядерных боеголовок - это реликты мирового порядка, претерпевающего головокружительные перемены. Европейцы переживают финансовый кризис, американцы - экономический и политический спад, влияние приобретают новые региональные союзы. Лига арабских государств во время "арабской весны" восстала из летаргического сна и превратилась в весомый институт, по вопросам действий в Ливии и в случае Сирии выступивший сообща и энергично. Из четырех глобальных держав, переживающих подъем - Бразилии, России, Индии и Китая - Индия приобрела уважение как самая большая демократическая страна в мире, Бразилия поднялась до уровня самой сильной экономики Южной Америки с собственной сетью связей, а Китай - до статуса самого существенного конкурента США. Но Россия, четвертая в союзе, ни с политической, ни с экономической точки зрения не сумела удержать свои позиции", - пишет автор.

"Новые действующие лица ищут способы избежать блокировок мировой политики и ради этого готовы даже пойти на нарушения международного права", - продолжает автор. По ее словам, это небезопасно: "это развитие может выйти из-под контроля и углубить раскол между западными и незападными государствами, ощущающими действия Запада как ангажированные и двусмысленные с моральной точки зрения: Запад превозносит договоры, но нарушает международное право; требует защиты албанцев в Косово, но допускает убийства жителей Южной Осетии в Грузии; защищает ливийских повстанцев, но поддерживает поставки оружия Саудовской Аравии, подавившей в том же году восстание в Бахрейне".

"Русские извлекли из ливийского случая уроки. Но неверные", - пишет она.

"Для России Сирия - ключевая страна на Ближнем Востоке. Однако Россия вопреки своим интересам делает ставку на человека, чьи дни у власти уже сочтены, и лишается любого шанса на сотрудничество с будущими сирийскими политическими силами", - пишет автор.

"Владимир Путин - не тот человек, чтобы суметь воспринять свою страну как державу, находящуюся в упадке. Он будет пытаться бороться с этим с помощью новых союзов в сфере экономики и политики безопасности, таких, как со среднеазиатскими государствами. Но евразийская идея слаба. Кроме сырьевого богатства, путинская Россия разделяет с ними только защитные рефлексы, а не связующие ценности. Остается только нелюбимая Путиным ориентация на Европу, причем парадоксальным образом внутриполитическое принуждение к реформам может представлять собой шанс. Закат России как мировой державы вкупе с внутриполитическими протестами городского среднего класса мог бы означать ее подъем в качестве европейского партнера", - прогнозирует автор.

"Во время своей избирательной кампании Владимир Путин не оставил сомнений в том, что его страна - часть Европы. ЕС тоже под влиянием германского восприятия видит в России европейского, хотя и непростого партнера. Моменты раздражения в отношениях между государствами Прибалтики, Польшей и Россией теперь явно сгладились, хотя и существуют до сих пор", - пишет автор. "Слишком хорошо известно, что Европа не может отказаться от российского сырья, а Россия - от Европы, самого крупного покупателя нефти и газа".

"Европейцы хотят на востоке партнерства с постсоветскими странами до Кавказа, они хотят реформ и безвизового режима, ожидая, что гражданское общество обретет силу и там. Россия, правда, не входит в группу этих партнеров, но пытаться изменить этот регион, не вовлекая в этот процесс Россию, равносильно тому, чтобы поставить несколько солнечных батарей за несколько километров от работающей на полную мощность угольной ТЭЦ. Россия, в свою очередь, могла бы использовать этот шанс, чтобы повлиять на части постсоветского пространства, причем не с помощью устрашения, как раньше в общении с Украиной, прибалтами или Грузией, а в качестве привлекательного и вполне нормального торгового партнера", - рассуждает автор.