Положение настолько серьезно, что слово взял и президент ФРГ. По словам Хорста Кёлера, "причин для паники не существует", правительство в Берлине сделает "то, что нужно". Но что же нужно? Что такого должны предпринять государственные инстанции для того, чтобы предотвратить окончательный обвал финансовых рынков и его разрушительные последствия?

Снижение процентных ставок: банки уже не одалживают друг другу средств даже на короткий период. Жизненно важной системе на рынке денег угрожает инфаркт. Чтобы не допустить коллапса, эмиссионные банки уже вкачали сотни миллиардов евро и долларов в качестве поддержания ликвидности в отрасли. Но эти финансовые вливания показали свою эффективность лишь на короткий промежуток времени. Для более долгого эффекта следует снизить ведущие процентные ставки. На этот шаг сейчас решились многие валютные ведомства. За счет этого снижаются затраты на рефинансирование коммерческих банков, что должно повлечь за собой более благоприятные условия для их заемщиков. Это может обеспечить также импульс конъюнктуре, в котором она остро нуждается.

Выходные для банков и бирж: 5 марта 1933 года вскоре после инаугурации президент США Франклин Рузвельт в качестве своего первого шага закрыл все банки на 4 дня. В результате этого были прекращены все финансовые трансакции. Этому предшествовала серия банкротств банков, как следствие обвала биржи в 1929 году и мирового экономического кризиса, в результате которых клиенты в массовом порядке снимали со счетов свои сбережения. Вынужденное закрытие прекратило панику. Через несколько дней дела многих финансовых институтов пошли в обычном режиме. И в нынешней, обусловленной страхом и пессимизмом ситуации подобная пауза выглядит вполне разумной.

Препятствия для оборота капитала: чем свободнее финансовый рынок, тем больше риск банкротства для банков. На эту взаимосвязь указало недавно опубликованное исследование американских экономистов Кармен Рейнгарт и Кеннета Рогофа. Соответствующие примеры можно найти не только в 1990-х годах, но и в период перед Первой мировой войной. Из этого вытекает требование по ограничению международных потоков капитала, например, при помощи контроля или особых пошлин. Американский экономист, лауреат Нобелевской премии Джеймс Тобин еще несколько десятилетий назад предложил посредством небольшого налога, так называемого "налога Тобина", "подсыпать песка в механизмы спекуляции". В свое время это практиковала и ФРГ при помощи введения налога на биржевой оборот.

Национализация банков: робкие и непрямые меры по спасению - такие, как, например, акция правительства ФРГ по спасению Hypo Real Estate, таят в себе серьезный риск для налогоплательщиков. Было бы более разумно приватизировать тонущие банки, как это сегодня делает Великобритания. И в Германии этот вариант нашел авторитетных сторонников - как, например, экс-глава Deutsche Bank Гилмар Коппер. Государство должно национализировать институты, снабдить их свежим капиталом и снова их продать, считает он. Это даже может обернуться выгодой для государства: "Оно совершит покупку во время кризиса, а продавать будет, когда ситуация стабилизируется".

Конъюнктурные программы: катастрофа на финансовых рынках грозит обрушить и реальную экономику. Ситуация на финансовых рынках тесно связана с ситуацией в экономике. Если государство поддержит конъюнктуру, оно будет способствовать и сокращению негативных последствий финансового кризиса. Сюда относится прежде всего отказ от сокращения общественных затрат. Кроме того, следует задуматься о прямой помощи частным бюджетам и компаниям, которые попали в кредитную западню. В этой связи в распоряжении государства находится целый спектр программ по стимулированию. Снова стоит обратиться к Рузвельту: его комплекс реформ New Deal включал не только строительство новых улиц, школ или электростанций. В то время даже выставки художников финансировались государством.