"Есть существенная разница между Исламской Республикой Иран и другими странами, располагающими ядерным оружием: это апокалипсическая концепция, которая характеризует видение мира нынешними правителями Ирана", - так два дня назад написал в Wall Street Journal ученый Бернард Льюис, заслуженный профессор Принстонского университета, в статье, перепечатанной в газете Foglio. "Эта концепция, - отмечает Льюис, - оказывает влияние на позиции и политику Ахмадинежада и его последователей, и поэтому сдерживающий фактор взаимного уничтожения, действовавший в отношениях между Соединенными Штатами и Советским Союзом во время холодной войны, стал бесполезным".

Тезис Льюиса не убедил ходжатольэслама (духовное звание, низшая ступень шиитской клерикальной иерархии. - Прим. ред.) Мохсена Кадивара, представителя шиитского духовенства, который отвергает теократию как несовместимую с демократией, и эта позиция стоила ему 18 месяцев тюрьмы во время президентства реформиста Хатами. Кадивар, который носит черный тюрбан потомков пророка и 23 сентября станет гостем инициативы "Турин: духовность", не верит в апокалипсические взгляды Ахмадинежада, а еще меньше - в его набожность. "Он выставляет себя верующим, но в действительности он таковым не является, потому что слишком активно демонстрирует свою веру. Абсолютно немыслимо, что он встречался с Махди (Махди, или Мехди - ожидаемый мусульманами последний преемник пророка Мухаммеда, провозвестник скорого конца света, своего рода мусульманский мессия. Махди должен восстановить чистоту исламской веры и справедливость на земле. В Коране Махди не упоминается, но идея мессии толкуется в хадисах, т.е. изречениях пророка. В шиитском исламе вера в пришествие Махди слилась с верой в возвращение "сокрытого" имама. - Прим. ред.), как он заявил, выступая в ООН: тот, кто встретил последнего имама, никогда не будет рассказывать об этом во всеуслышание!"

Следует сделать одно уточнение. Последнее слово в Иране - за верховным духовным лидером Хаменеи: он контролирует вооруженные силы, полицию, исламские милиционные формирования, государственные телевидение и радио, принимает решения в интересах нации, даже ценой отхода от исламских принципов. Ахмадинежад говорит об уничтожении Израиля, но при этом он не находится на командном пункте - его стратегия направлена на отвлечение внимания от безработицы и инфляции, достигшей 25%. Он угрожает Западу перекрытием нефтяных кранов, но тогда осенью иранцам придется покупать топливо по рыночным ценам: 40% бензина перерабатывается за рубежом, и нынешний бюджет правительства не позволяет продавать топливо по заниженным ценам, если речь не идет об ограниченном объеме.

Маловероятно, что иранское руководство запрограммировало апокалипсис на 22 августа, когда Тегеран должен дать ответ на предложение ЕС по ядерной программе. Льюис прогнозирует апокалипсис на 22 августа, потому что эта дата соответствует 27-му числу исламского месяца Раджаб (Раджаб - один из трех священных месяцев (Раджаб, Шаабан, Рамадан) и один из четырех запретных месяцев (Раджаб, Зуль-Каада, Зуль-Хиджа, Мухаррам), когда запрещены грехи и конфликты. - Прим. ред.), когда ночью вспоминают ночное путешествие пророка Мухаммеда в Иерусалим и восхождение в рай. Но в Иране пользуются не исламским лунным календарем, а персидским солнечным, по этой причине аятоллы, видимо, решили дать ответ после возращения с каникул, 31-го числа месяца Мордад (месяц Мордад длится с 22 июля по 21 августа. - Прим. ред.). Помимо персидского, иранцы пользуются западным календарем, но, конечно же, не арабским.

Льюис настаивает, что "Ахмадинежад может даже предпринять нападение на Израиль". По мнению Надера Барзина, доцента факультета стратегии парижского университета HEC (Haute Ecole de Commerce, парижская школа менеджмента. - Прим. ред.) и автора работы под названием "Ядерный Иран", "это было бы равносильно провозглашению конца Ирана: если иранская авиация не будет перехвачена при помощи радаров, то она сможет нанести удар по еврейскому государству максимум один раз. Ответ будет жестоким: арсенал, поставленный Тель-Авиву Соединенными Штатами, позволит израильским истребителям и подводным лодкам сбросить на иранские города и строящиеся в Бушере и Натанзе ядерные центры сотни бомб".

Вместе с тем Льюис прав, когда говорит, что существует значительная разница между Исламской Республикой Иран и другими странами, имеющими ядерное оружие: "В иранских религиозных верхах любая вещь имеет оправдание с точки зрения религии, и аятоллы, опираясь на ислам, отстаивают право на ядерную энергию в мирных целях, в то время как подобные теологические объяснения не поступали от Пакистана, исламской страны, которая уже имеет ядерную бомбу", - говорит Анна Ванцан, доцент, специалист в области персидского языка в государственном Миланском университете. "По сравнению с другими странами региона, - продолжает она, - иранцы больше ориентируются на Запад и более образованны. Их стиль жизни похож на наш, в случае атаки они будут готовы защищаться, но, конечно же, они не хотят стать мучениками".

"Единственная надежда, - пишет в заключение Льюис, - сделать ставку на всех мусульман, которые не разделяют апокалипсического видения Ахмадинежада". События, происходящие в Иране, свидетельствуют о том, что демократия делается не только выборами, особенно если кандидаты должны пройти через мелкое сито Совета стражей исламской революции. Необходимо параллельно создать гражданское общество, которое бы могло заявить о своем несогласии. И воспитывать уважение к международному праву у 50 миллионов иранцев, которым не исполнилось еще 30 лет и за которыми будущее. Разрушение Ливана Израилем не является хорошим примером. А бомбардировки Ирана приведут лишь к сплочению вокруг президента, который всего за год совершенно неожиданно обрел известность.