Спор окончен: Россия не демократия. Президент Владимир Путин ослабил сдержки и противовесы внутри страны, уменьшил политическую и правовую прозрачность, лишил независимые СМИ, политические партии и неправительственные организации возможности процветать.

Даже в недавно опубликованной "Стратегии национальной безопасности" администрации Буша говорится, что "последние тенденции, к сожалению, свидетельствуют об ослаблении приверженности демократическим свободам и институциям" в России.

Но президент не теряет призрачную надежду. "Я не отказываюсь от России, - заявил Буш, выступая в марте в продемократической организации Freedom House. - Я по-прежнему думаю, что Россия понимает, что в ее интересах быть Западом, сотрудничать с Западом, действовать заодно с Западом".

К сожалению, авторитарная Россия не так уж жаждет действовать заодно с Западом. Плохие новости, приходящие из России в последние месяцы, обещают все более частые стычки московских властей с Вашингтоном в мировых делах, поскольку их авторитаризм нарастает.

Конечно, ни у каких двух стран никогда не будет идентичных интересов. Даже самые давние демократические союзники Америки в Европе расходятся с администрацией Буша в вопросах внешней политики, хотя в целом демократии сотрудничают, отстаивая общие интересы. Но нынешняя российская внешняя политика, в частности политика России в отношении США, обнаруживает, что Москва представляет себе мировую политику как противостояние: что хорошо для США, плохо для России, и наоборот.

Рассмотрим события прошедшего месяца. В середине марта Александр Лукашенко, "последний диктатор Европы", устроил очередные мошеннические выборы в Белоруссии, а затем отдал милиции приказ об арестах и избиениях сотен участников мирных демонстраций. Путин оказался одним из немногих мировых лидеров, восхвалявших эти выборы.

На той же неделе Уильям Браудер, крупнейший западный инвестор в России, вложивший около 4 млрд долларов в крупные компании страны, обнаружил, что российские власти отказали ему в визе. (Официальная причина: Браудер представляет угрозу национальной безопасности.)

Спустя несколько дней Пентагон опубликовал исследование, в котором утверждается, что российские разведчики информировали Саддама Хусейна о передвижениях американских войск во время вторжения в Ирак в 2003 году. А еще несколько дней спустя Госдепартамент выразил озабоченность тем, что Россия тормозит принятие заявления Совета Безопасности ООН, осуждающего Иран и его военную ядерную программу.

Произошло бы что-либо из этого, если бы Россия была демократией? Возможно. Но многое из этого - нет.

В Белоруссии Путин по-прежнему поддерживает режим Лукашенко, что недешево обходится российским налогоплательщикам, так как Путин и его советники считают продвижение демократии на постсоветском пространстве выигрышем США и проигрышем России. С точки зрения Кремля, Вашингтон набрал очки за счет грузинской "революции роз" 2003 года и украинской "оранжевой революции" 2004 года - в ответ Москва записала на свой счет прошлогоднюю победу в Узбекистане, где она поддержала расправу президента Ислама Каримова над безоружными демонстрантами, и нынешнюю победу в Белоруссии. ("Революцию тюльпанов", которая привела к свержению президента Киргизии Аскара Акаева в марте 2005 года, Москва считает ничьей.)

Демократии смотрят на мир не в таком контексте. Не многие западные демократии имеют стратегические интересы в Белоруссии, тем не менее считая, что продвижение туда свободы хорошо и для Белоруссии, и для глобальной стабильности. Если бы российские лидеры стремились интегрировать Россию в сообщество демократических государств, они осудили бы методы Лукашенко.

Эпопея Браудера не менее разоблачительна. Отказ ему в визе является очевидной попыткой затруднить его бизнес в России. Конечно, все страны вправе регулировать иностранные инвестиции так, как считают нужным; недавнее фиаско компании Dubai Ports World в США показало, что и демократии не свободны от ксенофобских инвестиционных решений. Но лучше бы демократическая Россия приняла закон, определяющий, что может и что не может принадлежать иностранцам - иначе коррумпированная и автократическая Россия позволяет отечественным конкурентам использовать связи в государственных структурах, чтобы вывести Браудера из игры. Помимо прочего, Браудер отстаивал права миноритарных акционеров в крупных российских компаниях, включая газовый гигант "Газпром". Учитывая колоссальную долю "Газпрома" на мировом рынке газа, очевидно, что США заинтересованы в том, чтобы компания больше ориентировалась на акционеров и меньше на политиков.

Менее открытая Россия увеличивает потенциальный ущерб США и их союзникам от новых глобальных угроз. Приближается 20-я годовщина Чернобыльской катастрофы, и думают ли те, кого волнуют экологические проблемы, что интересы США не затрагивает разгром в России свободной прессы, способной распространять важнейшую информацию, если возникнет новая угроза здоровью жителей разных стран?

Наконец, если это правда, разоблачения, касающиеся отношений российской разведки с Саддамом Хусейном перед войной, являются вызывающим наибольшее беспокойство признаком того, как характер режима влияет на внешнюю политику. Не все мировые демократии поддерживали вторжение Буша в Ирак, но ни одна демократия не дошла до того, чтобы помогать Хусейну в войне. В 2003 году канцлер Германии Герхард Шредер осудил вторжение, но его правительство передавало разведданные своим демократическим союзникам. Путин, похоже, делал прямо противоположное, и это, возможно, стоило американцам жизней. К тому же перед войной российские компании, связанные с государством, продали иракской армии противотанковые ракеты, очки ночного видения и приборы, создающие помехи системам глобального позиционирования. Ни одна европейская демократия такого себе не позволила.

Всегда найдутся так называемые реалисты, которые скажут, что демократия - это второстепенный приоритет американской внешней политики в отношениях с такими державами, как Россия. Забудьте о внутренней политике, говорят они, и используйте эти страны в важных стратегических вопросах - вопросах нераспространения и энергетической безопасности. Но то, как страна определяет "стратегические интересы", зависит от ее режима; у демократий одни определения, у автократий другие.

Демократизация, начавшаяся при советском президенте Михаиле Горбачеве и продолженная российским президентом Борисом Ельциным, привела к окончанию холодной войны и создала новые возможности для сотрудничества во всем, от объединения Германии до совместного миротворчества на Балканах. Возвращение России на демократический путь служило бы интересам США в снижении угрозы демократии в Евразии, защите прав американских инвесторов, партнерстве в противостоянии угрозе со стороны террористических организаций и стран-изгоев.

В течение той же недели, когда Кремль поддержал Лукашенко, отказал Браудеру в визе и был обвинен в передаче разведданных Ираку, правительство Путина заморозило счета "Открытой России" - первого крупного российского фонда, поддерживающего развитие настоящего гражданского общества. Одновременно сторонники Кремля в парламенте приняли закон, дающий назначаемым губернаторам контроль над избираемыми мэрами. А Марина Литвинович, пресс-секретарь борца за демократию Гарри Каспарова, была жестоко избита, что российские правозащитные организации расценили как предупреждение тем, кто спорит с властью.

Хватит делать вид, что российская внутренняя политика никак не связана с ее антиамериканской и антагонистической внешней политикой. Их проводит один и тот же автократический режим.