В подписи к фото, составленной официальными представителями Белого дома, отражены мечтания администрации Буша.

"Президент Джордж Буш встретился с семью лидерами продемократических политических партий и неправительственных организаций из Белоруссии, последней диктатуры в Европе, во время их визита в четверг, 6 декабря 2007 года, в Овальный кабинет", - гласила подпись.

Подобная встреча действительно состоялась. Но "последняя диктатура в Европе"? В ситуации, когда всего пятью днями раньше Владимир Путин посмеялся над демократией, устроив в России фиктивные выборы, это расхожее выражение показалось едва ли не архаизмом. Еще совсем недавно государство Белоруссия, в общем-то играющее второразрядную роль, могло казаться неким осколком прошлого, а местный правитель, в прошлом председатель колхоза, - всего лишь шутом, который не понимает, что вскоре его смоет нахлынувший прилив свободы.

Но, пока Буш "стоял на вахте", прилив сменился отливом. "Программа содействия свободе", провозглашенная президентом, более серьезно воспринимается ее недругами, чем самими авторами. А этим семи горемычным лидерам белорусской демократии, которые терпеливо вновь делают круг по вашингтонским кабинетам, можно простить легкое злорадство: их предостережения, которым так долго не придавали особого значения, оправдываются.

"Я помню, как совсем недавно европейские политики говорили: "Может быть, Александр, вам стоит объединиться с Россией - тогда вы отделаетесь от своего диктатора", - сказал Александр Милинкевич, в 2006 году удостоенный премия имени Сахарова "За свободу мысли", которую присуждает Европарламент. - Сегодня никто такого не скажет".

Милинкевича и его спутников мало что объединяет, кроме их преданности демократическому пути своей страны - бывшей республики СССР с 10-миллионным населением - и мужества бороться за него вопреки огромным препятствиям. Среди них есть коммунист, социал-демократ, христианский демократ и другие... - но все они, как только в Белоруссию придет демократия, станут радостно хватать друг друга за горло.

Однако в данный период они сообща заняты неблагодарным трудом - сопротивлением режиму: находят типографии, которые вскоре закрывают, печатают газеты, которые вскоре конфискуют, попадают в тюрьму, выходят из тюрьмы, помогают семьям тех, кто в тюрьме. И время от времени приезжают в Вашингтон, где кружат в поисках моральной поддержки, пытаясь напомнить о себе.

В этом контексте Буш заслуживает похвалы за то, что в четверг он около часа общался с ними. "Я знаю ваши проблемы, не рассказывайте мне о ваших проблемах, - сказал президент делегации, как рассказал впоследствии один из участников. - Скажите мне, чем я могу помочь в решении ваших проблем".

Однако, если бы администрация США полностью осознавала их положение, она бы делала намного больше. Она финансировала бы трансляцию новостей по спутниковым телеканалам, а не просто по радио на коротких волнах. Она бы не сокращала расходы на помощь демократии у соседей - в России, на Украине, в других странах постсоветского пространства. И, прежде всего, она бы осознала реальность укрепляющегося блока, который настроен против свободы.

Вождь Белоруссии, Александр Лукашенко, в эти выходные посетил Венесуэлу - нанес визит Уго Чавесу. На этой неделе его российский коллега Путин отправится в первую заграничную поездку после консолидации однопартийного правления в результате своих фиктивных выборов, - и Путин навестит Лукашенко. Между этими тремя лидерами нет практически ничего общего - кроме того обстоятельства, что демократию и, следовательно, Соединенные Штаты они считают угрозой.

Администрация Буша постоянно ожидает, что Россия и Китай будут сотрудничать с ней в областях, где у США и этих стран есть общие интересы, - при этом она не придает значения характеру их режимов. Уж наверняка Россия не хочет, чтобы Иран стал ядерной державой, рассуждает администрация. Уж наверняка Китай не желает дестабилизации обстановки в Бирме, на соседней южной территории.

Но те, кто пережил события на площади Тяньаньмынь, возможно, страшатся скорее успеха мирного демократического движения в Бирме, чем потока беженцев и больных СПИДом, которые могут вырваться за ее границы. Точно так же у Путина вызывает дрожь демократизация на Украине, в Грузии или - если лед когда-нибудь тронется - в Белоруссии. Россия также, возможно, не столько страшится мулл с ракетами, сколько ценит шанс сорвать усилия Америки и тем самым уменьшить ее демократический вес на международной арене.

Я не хочу сказать, будто для России и Китая "программа противодействия свободе" всегда одерживает верх над другими приоритетами или утверждать, что для США демократия всегда стоит на первом месте. Но, хотя Буш воплощает программу содействия свободе непоследовательно - нарушает права человека в собственной стране поощряет, а затем бросает демократов в таких странах, как Египет, - авторитарные правители прислушались к его риторике и упорно ополчились против него, так как для них на кон поставлено их выживание.

"Последняя диктатура"... По-моему, это слишком оптимистичное выражение, - сказал мне Милинкевич. - Путь от тоталитаризма к демократии оказался не столь уж легким. А свободу, как оказалось, не дают раз и навсегда".