Сегодня самое почетное место на вручении Нобелевской премии мира останется пустым, пишет в своей статье в The Times Натан Щаранский, советский диссидент, а ныне глава Еврейского агентства "Сохнут". "Лю Сяобо, преподаватель литературы, сделавшийся борцом за демократию, томится в тюрьме на северо-востоке Китая. Его преступление - в том, что он открыто выражал свое мнение", - отмечает автор.

"Мало кому из зрителей известно, что Лю по собственной воле решил не появляться на церемонии", - утверждает автор. По данным Щаранского, власти Китая как минимум дважды предлагали Лю выехать на Запад взамен на то, чтобы он поставил свою подпись под письменным "признанием" в его преступлениях против государства. Лю категорично отказался, хотя ему осталось сидеть в тюрьме целых десять лет. "Лю Сяобо четко разъяснил, что не согласится на свое освобождение на каких-либо условиях и никогда не уедет из страны", - недавно сообщил в газете его адвокат. По мнению автора, это похоже на позицию другого лауреата Нобелевской премии мира - лидера бирманской оппозиции Аун Сан Су Чжи.

"Почему бы Лю не подписать признание, которое ему подсунут, - ведь никто, даже правительство, не сочтет это признание достоверным, - и тем самым выйти на свободу, чтобы продолжать борьбу в изгнании? Что толку от высоких принципов за решеткой?" - вопрошает автор и сам же замечает, что тем же аргументом пользуются режимы, склоняя диссидентов к компромиссу.

Очень важно, чтобы на Западе поняли, почему диктатуры выдвигают такие предложения, а диссиденты их отвергают, пишет Щаранский. "Диссидентом становишься, когда впервые отбрасываешь двоемыслие и страх и начинаешь открыто выражать свои убеждения. Переход от утаивания своих мыслей к их высказыванию приносит колоссальное облегчение, раскрепощает", - поясняет он. Но режим неустанно пытается вернуть диссидента в лоно двоемыслия.

"Когда нажим режима усиливается, ты осознаешь, как сильно он страшится твоей независимости и как отчаянно жаждет вернуть себе пространство, которое ты у него отвоевал, - твое собственное сознание", - пишет автор. Страхи режима оправданны, считает он: "в каждом репрессивном государстве есть молчаливое большинство граждан, которые знают, что находятся в клетке, даже если пока не готовы стать диссидентами. Поскольку ни один диктатор не может продержаться, если население перестает его бояться, недемократические правительства должны постоянно, часто отчаянно, бороться за то, чтобы бесстрашие гражданина-одиночки не распространялось, не побуждало других забыть о страхе".

Диссидент чувствует ответственность за широкую борьбу с режимом и потому не может идти на компромисс с властями. Режим уверяет диссидента, что главное - уцелеть самому. "Но в тюрьме ясно осознаешь основополагающую жизненную истину: люди не желают хоть как-то выжить любыми средствами, а предпочитают жить, как свободный человек, даже огромной ценой для себя", - пишет Щаранский. Добровольно платя высокую цену за свободу, диссиденты указывают нам четкий путь в наилучшее будущее, заключает автор.