Репортаж о Владивостоке - рассказ о тяжелом положении жителей Приморья, их проблемах и равнодушии к ним властей.

"Единственное, что нас здесь согревает, так это чувство независимости",- говорит Женя Воропаев - бывший офицер подводной лодки, с детства увлекающийся охотой. Он живет на Дальнем Востоке и едва ли сможет отсюда выехать. Далеко отсюда - в Москве, с ее относительно умеренным климатом - россияне удивляются, как такие закаленные души, как Воропаев (их там 2,2 млн.) десятилетиями живут в Приморье в условиях суровой зимы. Жители же Приморья могут ответить, что в условиях перебоев с электричеством, они научились прибегать к традиционным способам выживания холодными ночами без тепла.

В 1992 году, когда с Владивостока была снята завеса секретности и он стал открыт для внешнего мира, местные жители обнаружили, что получили богатое наследство - огромный торговый флот, а также большие запасы леса, рыбы и пушнины - и начали мечтать, что Приморье станет российским Гонконгом. Они представляли себе цветущую свободную экономическую зону с портами, полными грузовых судов, и думали, что Приморье станет мостом к азиатским рынкам, расположенным всего в нескольких сотнях километров - в Японии, Корее и Китае. Некоторые еще продолжают питать иллюзии, настаивая, что Приморье - которое больше не является податливым придатком Москвы - ждет экономическое возрождение.

Однако сейчас местные жители чаще рисуют другую картину. "Мы оказались в ловушке,- считает бывший сотрудник береговой охраны, сидя за рулем старой Тойоты.- В окружении многочисленных китайцев и богатых японцев у нас нет никаких шансов. Вопрос только в том, к кому мы попадем в подчинение".

Многие опасаются, что Азия разграбит Приморье - последний российский рубеж скоро разорят китайские торговцы, корейские лесорубы, японские рыбаки и вьетнамские рабочие. После развала СССР, граница с Китаем стала прозрачной. В Уссурийске, расположенном возле Транссибирской железной дороги, китайский вещевой рынок разросся до размеров самой настоящей деревни. Однако возвращение в Приморье азиатских соседей служит хорошим предлогом для возрождения ксенофобии. Местные жители часто цитируют шовинистические высказывания бывшего царского генерал-губернатора Павла Унтербергера, который предпочел бы жить в российской пустыне, чем в созданном корейцами раю.

Тем не менее, любимой мишенью жителей Приморья является все-таки Москва, а не Сеул. По их словам, Кремль не смог укротить своего губернатора Наздратенко, который правит регионом как удельный князь. Они считают, что Москва только берет, но ничего не дает. Приморье отделяют от столицы семь часовых поясов и огромное расстояние. Однако сейчас изоляция региона больше не является чисто географической проблемой. Местный эфир заполнен трасляциями из Китая, Кореи и Японии, а почти каждый автомобиль - японского происхождения. Только публикующиеся в местных газетах некрологи о тех парнях, что погибли в Чечне, да ежедневное отслеживание падения курса российского рубля - вот единственное, что связывает Приморье с остальной Россией.

Хотя следует еще упомянуть о наследстве, оставшемся от советских времен. Речь идет о токсичных отходах. Знаменитая владивостокская бухта Золотой Рог больше не замерзает - благодаря тому, что в советские времена туда сливали химические отходы. Военные и их семьи - их в Приморье всего около 400 000 тысяч - живут в нищете из-за отсутствия заботы со стороны государства. Слово конверсия вызывает у них негодование, поскольку речь идет о болезненном процессе, на осуществление которого американские налогоплательщики и финансист Джордж Сорос не жалели средств, стараясь развались советский ВПК. Распад империи особенно тяжело отразился на моряках. Когда-то могучий Тихоокеанский флот весь проржавел, а оружейные склады разворовываются - в то же самое время адмиралы и генералы строят себе роскошные дачи.

В то время, как в других регионах России все еще ведут разговоры о сепаратизме, в Приморье стремятся к независимости, а не отделению. Приморская тайга, когда-то служившая прибежищем белогвардейцам и староверам, сейчас стала домом для тех, жизнь которых, без преувеличения, посвящена одной задаче - выжить.

Возьмем, к примеру, апатичных жителей небольшого - всего одна улица - села Веселое. Однажды утром сюда пришли рабочие, чтобы в буквальном смысле этого слова перерезать линию электропередач, доставляющую электроэнергию в обветшалые деревенские дома. "Это правда, мы им не заплатили,- говорит Валентина, которая с тремя детьми мерзнет от холода, со страхом наблюдая, как рабочие перерезают провода.- Но чем нам им платить?"

Несмотря на деспотизм местного губернатора и отсутствие внимания к их проблемам со стороны Москвы, те, кто живет на Дальнем Востоке - этом краю Земли - не жалуются. Отчасти это объясняется тем, что они слишком заняты выживанием. С грустной иронией они предсказывают, что Приморье будет полностью принадлежать им только после того, как все его богатства будут разграблены.