Неужели Жерар Депардье в последнее время стал мыслить наподобие Дени Дидро? - размышляет на страницах The New York Times специалист по французской истории Роберт Заретски (Хьюстонский университет, США). Автор цитирует высказывание Дидро от 1774 года, после поездки в Россию: во Франции, "где людей называют свободными, моя душа была душой раба, но она стала душой свободного человека в стране людей, называемых рабами".

Французские знаменитости уже несколько веков посещают Россию, напоминает автор. "Россия использует их, чтобы самоутверждаться в качестве одного из центров европейской культуры, а также чтобы уязвить западные страны. Россия всегда нуждалась в своих Депардье, не менее сильно, чем они нуждались в России", - говорится в статье.

По мнению историка, Дидро поехал в Россию по причинам, не столь уж отличающимся от резонов Депардье. Да, Екатерина Великая очень желала с ним встретиться. Но были и чисто житейские причины: Дидро разорился. Екатерина оказала ему финансовую помощь и хвалилась дружбой с Дидро, но не прислушалась к его советам насчет государственного управления.

И все же в России началась цивилизаторская миссия Франции - ее продвигала волна французских знаменитостей-эмигрантов, бежавших от революции, продолжает Роберт Заретски. Немногие страны были столь же безопасны для французских аристократов, как реакционная Россия. Поэтому неудивительно, что Жозеф де Местр, "темный гений контрреволюционной мысли", как называет его автор, "дал тупой жестокости царизма интеллектуальное обоснование".

После революции 1917 года в Россию стали приезжать французские интеллектуалы и люди искусства, "изумлявшиеся тому, что им хотелось видеть", говорится в статье. Например, Луи Арагон в стихах призвал именем Ленина перебить политических лидеров Франции.

"Россия - экран, на который Франция проецирует свои идеологические мечты или эксцентричные фантазии. Тот факт, что эти мечты оказываются кошмаром для тех, кто в них живет по-настоящему, - конечно, мелочь в глазах российских лидеров", - заключает Заретски.