Журналисты американского журнала Time Майк Аллен и Ромеш Ратнесар расследуют причины и обстоятельства изменения великой стратегии Буша по переделке мира. CNN приводит резюме заглавной статьи издания.

Хорошее настроение в Белом доме на досрочном праздновании дня рождения президента Буша 4 июля было не в состоянии скрыть того факта, что президент оказался в сложном положении.

Мучительная и непопулярная война в Ираке, рост сопротивления в Афганистане, тупик вокруг ядерных амбиций Ирана, назревающая война между Израилем и палестинцами - одно только перечисление глобальных кризисов - это испытание на прочность для любого президента, не говоря уже о "второсрочнике" с рейтингом поддержки, приближающейся к показателям Уоррена Гардинга (президента США в 1920-е годы, который в опросах общественного мнения регулярно признается самым худшим президентом США и неудачником. - Прим. ред.).

И скорого облегчения не предвидится. В тот самый день, когда Буш праздновал 60-летие, северокорейский режим, уже, как предполагается, обладающий материалом для создания выводка ядерных бомб, провел тестовые запуски 7 ракет, одна из которых должна была достичь США.

Еще более удивительной по сравнению с запуском (ракета упала менее чем через 2 минуты после запуска) была реакция Буша. Предупреждения о нулевом уровне толерантности, риторика об "оси зла" и разговоры об упреждающих ударах остались в далеком прошлом.

Вместо этого Буш пообещал обеспечить сотрудничество с "нашими друзьями и союзниками" для того, чтобы направить "единый сигнал" Пхеньяну. На пресс-конференции после ракетного запуска он упомянул о дипломатии полдесятка раз.

Изменения, происходящие во внешней политике Буша, крупнее и сейсмичнее, чем смена одежки или модуляции голоса.

Буш пришел к власти, обещая сосредоточиться на внутренних вопросах и проводить "скромную" внешнюю политику, которая позволит избежать путаницы эпохи Билла Клинтона.

Однако после 11 сентября команда Буша вступила на иную тропку, изложив сильное, идеалистическое и одностороннее видение американской мощи и ее применения.

Их целью было заложить основу для большой стратегии борьбы с исламистскими террористами и государствами-изгоями путем распространения демократии в мире и упреждающих ударов по угрозам до того, как они материализуются. И США не были готовы ждать помощи других.

Этот подход был под стать личному стилю Буша и его склонности обходиться без нюансов геополитики, о которой он сам открыто заявлял. "Доктрина Буша определяется действием, а не словами", - заявил Буш Тому Броукоу на борту самолета Air Force One в 2003 году.

Однако в течение 4 лет администрация была вынуждена переосмыслить доктрину, с помощью которой надеялась переделать мир. Показательной была реакция Буша на северокорейские испытания. По старой "доктрине Буша" открытое неповиновение Ким Чен Ира заслуживало угрозы о карательных действиях со стороны США. Но вместо этого администрация, в основном, говорила о многостороннем подходе и умаляла провокацию Пхеньяна.

Доктрина Буша потерпела горькую неудачу в главном месте, где США пытались применить ее. Хотя никто в Белом доме ни разу открыто не усомнился в решении Буша начать войну в Ираке, некоторые помощники теперь признают, что она дорого обошлась в отношении военных ресурсов, общественной поддержки и доверия других стран.

Администрация платит по этим счетам каждый день, в то же время пытаясь справиться с другими кризисами. Дальнейшее проведение внешней политики, обрисованной в доктрине Буша, практически невозможно в то время, когда США пытаются просчитать, каким образом вытащить себя из Ирака.

Обращая внимание и пользуясь преимуществом

В мире и друзья США, и враги обращают внимание на невзгоды сверхдержавы, а во многих случаях и используют их к собственной выгоде. На протяжении прошедших трех лет происходило неуклонное ухудшение способности Вашингтона подчинять мир своей воле.

Стратегическое изменение более всего очевидно в доминирующем влиянии госсекретаря Кондолизы Райс, которая пытается улучшить отношения администрации с союзниками и убедила Буша вступить в многосторонние переговоры, нацеленные на прекращение противостояния с Северной Кореей и Ираном.

По образованию и темпераменту Райс относится к внешнеполитическим реалистам, менее склонным к морализаторству неоконсерваторов, которые господствовали в кабинете Буша в первом сроке. Ее стремление к прагматизму подорвало силы ястребов, таких как вице-президент Дик Чейни, главная интеллектуальная сила, стоявшая за политикой Буша после 11 сентября.

"Происходит движение, даже со стороны Чейни, к киссинджеровскому подходу полного сосредоточения на жизненно важных интересах, - говорит один из советников президента. - Это более сфокусированная внешняя политика, которой движет в большей степени реализм и в меньшей - идеология".

Для большей части мира это облегчение.