"Сегодня в России Федора Достоевского почитают как национального героя. Его можно считать и таким - если читать достаточно выборочно", - пишет немецкое издание Süddeutsche Zeitung.

"Давайте вспомним человека, у которого были большие планы на Россию. Его юность прошла в Санкт-Петербурге, а годы становления - в Дрездене. Его отношения с Европой были, мягко говоря, сложными; некоторые говорили о любви и ненависти", - повествует журналистка Соня Цекри.

"Речь идет - вы правильно догадались - о президенте России Владимире Путине. Но и, конечно, о Федоре Достоевском, который, правда, не чувствовал себя на Эльбе так же комфортно, как Путин - женщины были слишком некрасивы, город слишком тосклив, казино далеко - однако, с точки зрения Кремля, сегодня важнее всего их сходства. В советское время Достоевскому пришлось нелегко: его скептическое отношение к социалистам и революционерам, выраженное самым мрачным образом в "Бесах", прощалось ему так же мало, как и его ортодоксальность. (...) Его считали человеком вчерашнего дня, махровых реакционером", - говорится в статье.

"Многое из этого - неприятие Европы, православие, консерватизм - является в сегодняшней России государственной доктриной. (...) Словно желая компенсировать десятилетия отсутствия признания, Россия чествует литератора новыми памятниками, посвящает ему станции метро, улицы и площади, организует выставки и спектакли, конкурсы чтецов и киновечера. (...) Уже несколько лет по романам Достоевского снимаются телесериалы. Достоевский сегодня ближе, чем когда-либо, он собеседник, современник. Достоевского прославляет и крайне правый евразиец Александр Дугин, и коммунист Геннадий Зюганов. "Литературная газета" однажды назвала его "супергероем" постсоветской "массовой культуры".

"Несомненно, таковым его можно считать, если читать его труды лишь выборочно. Как он может не согреть сердца русских националистов? Тот, кто ищет русский мессианизм в его согревающем, восторженном варианте, найдет его в нем. Тем, кто хочет критиковать современность с российской колокольни, современность, которая в то время еще не наступила, по душе придутся фразы, например, о том, что спасение заключается исключительно в том, чтобы "все люди стали русскими", неизменно при условии, что Россия будет сопротивляться искушениям материализма и безбожия, бичам европейского просвещения".

"В феврале режиссер Константин Богомолов представил эссе под названием "Похищение Европы 2.0", в котором описал Запад как тиранию "квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов". По его словам, только в России еще существует "сложный человек", а кто, если не Достоевский, создавал сложных людей?".

"Тот факт, что в 1854 году писатель называл себя "дитя века, дитя неверия и сомнения", что в его произведениях можно найти не только грубые предрассудки, антисемитизм и "фейковые новости", в частности, о женщинах в Дрездене, но и другие позиции, что великие романы представляют собой сплошную борьбу за правильный путь, просто не вписывается сегодня в культурный климат", - указывает Цекри.

"Те, кто ропщет на тяготы российского настоящего, могут вспомнить о том, что писатель рассматривал миссию России как проект будущего. (...) Он оценивал социальную нужду не как провал или, возможно, лишь следствие автократии, а как потенциал: "Судите русский народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и святым вещам, по которым он и в самой мерзости своей постоянно воздыхает", - писал он в "Дневнике писателя". Именно у простого, грешного русского есть все для искупления мира. В зачастую безрадостном настоящем это делает Достоевского лишь еще более привлекательным. И это, несомненно, не последнее новое открытие классика в России", - пишет Süddeutsche Zeitung.