Когда президент США Джордж Буш несколько лет назад посмотрел в глаза Владимира Путина, он должен был увидеть нового русского царя. Для президента, сделавшего продвижение демократии приоритетом, путинская Россия - непростая проблема.

Сенатор Джон Маккейн полагает, что западные лидеры должны бойкотировать саммит "большой восьмерки" ведущих промышленно развитых стран нынешним летом в Санкт-Петербурге. Журналисты тем временем сообщают о дебатах между вице-президентом Диком Чейни, который настаивает на ужесточении подхода к отказу Путина от прежних убеждений, и госсекретарем Кондолизой Райс, которая занимает более прагматичную позицию. Буш, по-видимому, не принял совет Маккейна, но проблема, как вести себя с путинской Россией, осталась.

Недавно я вновь побывал в Москве. Город похож на нормальную европейскую столицу гораздо больше, чем 20 лет назад. В 1980-е годы российские коллеги решались на критические высказывания только на улице или в шумных ресторанах, но никогда - в своих набитых "жучками" кабинетах. Теперь я видел студентов, журналистов и политиков, готовых открыто критиковать Путина. Наверное, Россия не демократия, но частной собственности и личной свободы, конечно, больше, чем два десятилетия назад.

Парадоксально, но Михаил Горбачев, который способствовал тому, что свобода стала возможной, не так уж популярен в сегодняшней России. На недавней конференции, сопровождавшейся концертом, в честь его 75-летия в Фонде Горбачева интеллектуалы и художники отзывались о нем высоко, но значительная часть общества винит его в ослаблении советской России. Как рассказал мне один знакомый, во время посещения Горбачевым его родного города толпа выкрикивала оскорбления в его адрес. Он остановился и крикнул в ответ: "Не забывайте, что это я дал вам право кричать".

Но свобода слова не эквивалент демократии, особенно если ее невозможно развить и организовать в политических целях. Хотя газеты и отдельные радиостанции открыто критикуют режим, телевидение находится под жестким контролем. Как заявил с гордостью один из сторонников Путина: "Мы - манипулируемая демократия. На самом деле ничем не отличающаяся от Италии Берлускони". Однако, несмотря на влияние премьер-министра Сильвио Берлускони на его телеканалы, результат выборов в Италии не предрешен. Что же касается России, никто не сомневается, что следующие выборы там будет контролировать путинская организация "Единая Россия".

Каким видится будущее России? Один бывший политический лидер сравнил российскую политику с маятником. Она качнулась слишком далеко в направлении хаоса при Борисе Ельцине, теперь движется слишком далеко в направлении порядка при Путине, но когда-нибудь достигнет равновесия.

Другие не так в этом уверены. Молодой депутат Думы сказал мне, что он предвидит не возвращение к равновесию, а постоянное уменьшение свободы. Заместитель директора московского Фонда Карнеги Дмитрий Тренин считает, что "Россия, хотя и не демократическая, в основном свободная. Права собственников закреплены надежнее, чем пять лет назад. Сегодня будущее России зависит от того, насколько быстро будет создан средний класс, лично заинтересованный в управлении, подчиняющемся закону и подотчетном налогоплательщикам".

Как нам реагировать на эту неопределенность? В декабре Райс заявила, что "фундаментальный характер режимов сегодня важнее, чем международное распределение власти".

Но, помимо демократической программы работы, у США есть и реалистическая повестка дня, основанная на конкретных интересах. США нуждаются в сотрудничестве с Россией в таких сферах, как ядерное распространение в Иране и Северной Корее, контроль над ядерными материалами и оружием, борьба с нынешней волной терроризма джихадистов, производство энергии и энергетическая безопасность (что будет главным пунктом обсуждения на саммите G8). Кроме того, Россия обладает талантами, технологиями и ресурсами, которые могут помочь в решении таких транснациональных проблем, как изменение климата и пандемии.

Противоречие между двумя повестками дня, возможно, не так велико, как кажется на первый взгляд. Если США отвернутся от России, мы не поможем развитию в России либеральной демократии. Многие российские либералы, с которыми я говорил, считают, что подобная изоляция ускорит ксенофобские и статические тенденции, издавна присущие русской культуре, что еще больше затруднит дело либеральной демократии.

С их точки зрения, США должны помнить о долгосрочной перспективе, использовать свою способность привлекать, расширять обмены и контакты с новым поколением россиян, поддержать вступление России во Всемирную торговую организацию, критиковать недостатки России конкретно, не обобщая, чтобы не ставить ее в контрпродуктивную изоляцию.

Источник российских перемен останется в России, а американское влияние будет ограниченным вне зависимости от того, что мы делаем. Но резкие движения, которые хороши в американской внутренней политике, помешают, а не помогут тем россиянам, которые разделяют наши ценности.