В начале 1930-х годов одно английское аристократическое семейство затронул скандал, среди участников которого были король, принц, герцог и кавалер ордена Подвязки, повествует на страницах Sunday Times Пола Бирн. Отголоски этой истории можно обнаружить в романе Ивлина Во "Возвращение в Брайдсхед". И немудрено: Хью Лайгон, отпрыск этого семейства, был соучеником, близким другом и, возможно, даже любовником писателя.

Бирн, написавшая о Во, Лайгонах и их окружении целую книгу - "Безумный мир - мир усадьбы Мэд: Ивлин Во и тайны "Брайдсхеда" (Mad World: Evelyn Waugh and the Secrets of Brideshead), рассказывает историю Хью Лайгона, который стал прототипом Себастьяна из романа.

"Лето 1929 года было самым ярким для лондонского высшего света со времен Первой мировой войны", - пишет она. Аристократы носились на автомобилях, развлекались с женщинами без комплексов и предавались сексуальным экспериментам. Широко распространилось употребление кокаина, гашиша и других наркотиков. Ивлин Во как-то посетил вечеринку лесбиянок, где некий баронет отплясывал чарльстон в женском платье, а затем и раздевшись догола, а аккомпанировал ему русский скрипач - на пиле.

Писатель часто бывал в родовой усадьбе Лайгонов, которую называют "реальным Брайдсхедом", - это поместье Мадресфилд в графстве Вустершир. Отец семерых братьев и сестер Лайгон носил титул 7-й граф Бошамп. То был идеальный аристократ - высокий красавец, умный, культурный, наделенный творческими способностями человек, лидер либеральной партии в Палате лордов.

"Второй сын Бошампа, Хью Лайгон, познакомился с Во в Оксфорде: оба состояли в "Клубе Лицемеров", который сейчас бы назвали ядром гей-тусовки в университете", - пишет автор. Хью ценили скорее за красоту и обаяние, чем за интеллект, он был склонен к меланхолии и губительным запоям. ?В то время многие считали гомосексуализм преходящей фазой, которую молодые люди перерастали после окончания университета", - отмечает автор. Во и впрямь переключился на женщин, но Хью, как и его отец, не перерос нетрадиционную ориентацию.

Гомосексуализм лорда Бошампа много лет был секретом Полишинеля в высших кругах общества: он имел слабость к интимным отношениям со своими лакеями, которая даже после его женитьбы на сестре герцога Вестминстерского не смягчилась. С кандидатами в лакеи Бошамп беседовал лично. Он поглаживал им ягодицы, тихо посвистывая, точно конюх, обтирающий лошадь. Поговаривали, что на пальцах лакеев Мадресфилда сверкали брильянтовые перстни, и, когда они подавали на стол кушанья, слышался звон колец.

"Неужели Бошамп только что шепнул дворецкому: "Je t?adore?", - подивился один из гостей как-то. "Чушь. Он сказал: "Shut the door", - спас честь хозяина дипломат Гарольд Николсон, хотя прекрасно знал о нравах усадьбы.

Дети Бошампа предостерегали своих друзей мужского пола, чтобы они на ночь запирались в спальнях. Ночью хозяин пытался заглянуть к какому-нибудь юному красавцу, обнаруживал, что дверь закрыта, и за завтраком жаловался: "Твой друг очень мил, но чертовски неучтив". Слабости Бошампа никто не высмеивал публично - это считалось бы неджентльменским - и он ничего не опасался, хотя по закону гомосексуальные связи продолжали квалифицироваться как тяжкое уголовное преступление, отмечает автор.

Но однажды чаша переполнилась: лорд Бошамп прихватил в официальное турне по Австралии 19-летнего любовника Джорджа Робертса. Хозяева дали понять, что присутствие Робертса неуместно, и эта история стала притчей во языцех в Лондоне. Брат леди Бошамп Хью Ричард Артур Гросвенор, герцог Вестминстерский (известный в семье под прозвищем Бендор), решил оградить сестру от скандала и отомстить Бошампу, которого давно считал своим обидчиком. Впрочем, сам Бендор не был светочем нравственности - он имел привычку совращать несовершеннолетних девочек и вообще слыл ловеласом (широко известно, что он добился благосклонности Коко Шанель).

Бендор нанял частных детективов для шпионажа за мужем сестры и, собрав компромат, а также показания свидетелей, договорился об аудиенции у короля Англии Георга V. Бендор сообщил королю, что тот наградил орденом Подвязки развратного гомосексуалиста. По слухам, король воскликнул: "Как! Я думал, такие люди всегда пускают себе пулю в лоб" (а по другой версии, "Я думал, так себя ведут только за границей").

Но существует и другой вариант, распространяемый семьей Гросвеноров: это не Бендор запустил маховик событий, которые погубили брак и карьеру Бошампа, а сам король Георг V обратился к Бендору. "Двое из сыновей короля, принцы Генри и Джордж, были дружны с Бошампом и иногда наезжали в Мадресфилд", - поясняет автор. Принц Генри был степенным военным, но Джорджи любил риск, красивую жизнь и женщин без комплексов, одна из которых познакомила его с кокаином и морфием. Кроме того, Джордж был бисексуален и имел долгий роман с драматургом Ноэлем Кауардом.

В июне 1930 года у Джорджи начался роман с леди Мэри Лайгон - по-домашнему Мэйми - самой красивой из дочерей Бошампа. На посторонний взгляд Мэйми идеально подходила на роль невесты принца: дочь кавалера ордена Подвязки и сестры герцога. Лайгоны надеялись, что дело идет к помолвке, отмечает автор. Итак, скандал в Австралии случился в самый неподходящий момент: как могла королевская семья породниться с человеком, который спит со своими лакеями?

Графиня Бошамп была проинформирована о двойной жизни мужа и уехала в поместье брата. Бендор предложил Бошампу разъехаться с супругой, не разводясь с ней официально, уйти в отставку со всех постов и уехать за границу. Бошамп отказался, и тогда его жена подала на развод.

Бошамп подал в отставку, но за рубеж не уехал. Его известили, что выдан ордер на его арест. Бошамп сообщил детям за ужином, что может спасти свою честь, лишь покончив с собой, но постарается выдать самоубийство за несчастный случай. Дети попытались его отговорить. Бошамп подписал письменное обещание никогда не возвращаться в Великобританию. Дети, за исключением старшего сына, договорились поочередно составлять ему компанию за границей.

Хью стал алкоголиком и в 1936 году умер: упал и размозжил себе голову. Роман Во "Возвращение в Брайдсхед" был опубликован в 1945 году, и все посвященные узнали в его персонажах членов семьи Лайгон, заключает автор.