"Если Франция собирается покончить с собой, это ее проблема. Но Испания не даст зарезать себя Германии". Это воинственное заявление высокопоставленного испанского дипломата отражает суть той коперниковской революции, которая заложена в проекте Европейской конституции. Если в ближайшее воскресенье его одобрят главы государств и правительств ЕС, то Германия будет восседать на вершине пирамиды общеевропейских институтов.

Испания и Польша уже увидели, что они теряют в случае принятия этого проекта по сравнению с Ниццским договором 2000 года. Но новизна состоит в возникающем неравенстве между крупными европейскими государствами - Германией, Францией, Великобританией и Италией, тогда как изначально редакторы текстов стремились соблюсти паритет. Если в Ницце Франция зубами и ногтями боролась за сохранение этого паритета, то сегодня она хранит целомудренное молчание по поводу нововведения, легитимность которого отнюдь не очевидна.

Ниццкий договор - и именно в этом состоит причина его провала - затрудняет функционирование Евросоюза в его расширенном составе: перераспределив голоса в пользу крупных и средних государств, чтобы сбалансировать приток "малышей" в Совете министров, он поднял порог квалифицированного большинства до 74% голосов, что повысило возможность меньшинств блокировать прохождение законов. Той же логике следовало созданное Ниццким договором "демографическое сито": речь идет о принципе, по которому страны, соглашающиеся с законопроектом, представляли бы как минимум 62% населения ЕС.

Преимущества. Чтобы выйти из этого тупика, Конвент предложил, чтобы закон принимался в случае, если за него проголосует 50% государств, представляющих не менее 60% граждан ЕС. Таким образом, Германия с ее 80-миллионным населением получает преимущество в 20 миллионов человек перед 60-миллионными Францией, Италией и Великобританией, а также над 40-миллионными Испанией и Польшей. Она оказывается становым хребтом системы.

До сих пор четыре самые многонаселенные страны всегда располагали одинаковым числом голосов (10 до Ниццы, 29 после Ниццы). Изначально этот паритет был установлен из желания закрепить послевоенное примирение между Францией и Германией. Речь шла об "основополагающем пакте" между бывшими противниками, как пояснял Жак Ширак после Ниццского саммита.

Сегодня Париж дает понять, что "времена изменились" и нужно считаться с демографическим весом Германии. Это спорный аргумент: Европейский парламент представляет народы - в отличие от Совета, который представляет государства. В 1992 году Франсуа Миттеран согласился на "разрыв", учитывая факт воссоединения Германии. После Ниццского саммита Германия сохранила 99 депутатов, тогда как количество депутатов от Франции, Италии и Великобритании сократилось с 87 до 72. Таким образом, проект конституции дает Берлину двойное преимущество - и в Совете Европы, и в Европарламенте.

Опасность. Эти преимущества, предоставляемые Германии, далеко не так безобидны, как об этом говорит Париж. Они грозят резко изменить весь ментальный, политический и дипломатический пейзаж Евросоюза. В Париже дают понять, что такова цена, которую Европе предстоит заплатить за эффективность учреждений ЕС. Однако опасность в том, что под вопросом может оказаться легитимность всей системы. Испания и Польша кричат об этом во весь голос.

Но обеспокоены не только Мадрид и Варшава: история с Пактом стабильности, показавшая, что Германия не желает особенно считаться с правилами, когда они для нее неудобны, еще больше усилила недоверие к этой новой сверхдержаве. Наконец, как заметил депутат Европарламента Жан-Луи Бурланж, эта система может в один прекрасный день обернуться против ее же создателей: когда в ЕС вступит сильная Турция, стареющая Германия вынуждена будет передать пальму первенства ей. Впрочем, может быть, расчет Валери Жискара д'Эстена как раз в том и состоит, чтобы новая система голосования сделала невозможным вступление Турции в Евросоюз.

Завтра утром Ширак, Шредер и Блэр встретятся в Брюсселе перед саммитом 25 государств. Это будет "неформальная встреча", цель которой - "выразить поддержку Италии в качестве председателя ЕС", уверяют в Берлине.