"Ядерные программы Ирана и Кореи - угроза для всего мира"

Платье в восточном стиле, пара старинных сережек от Bulgari, красный платок, длинные пальцы, как у матери-пианистки. Она цитирует Буша при любой возможности и с удовольствием произносит "президент Соединенных Штатов Америки". Северная Корея вслед за Ираном, два "государства-изгоя", рискнувших обзавестись ядерным оружием, - главная тема ее высказываний. "Тегеран и Пхеньян прекрасно знают, что не могут обладать арсеналами подобного рода, надеюсь, в самое ближайшее время они придут к разумным выводам". Интервью с Кондолизой Райс.

- Вы действительно не ожидали от северных корейцев подобного вызова?

- Вот уже почти 10 лет Соединенные Штаты прекрасно осведомлены о технологических возможностях этого режима. Мы давно знаем, что они обладают необходимыми материалами и структурами.

- Тогда что же не сработало в политике сдерживания? Вчера New York Times писала о явном провале.

- Мы хотели продолжения известных шестисторонних переговоров - прежде всего, исходя из уважения к обеспокоенности Южной Кореи, Японии, России и Китая. Режим Пхеньяна прекрасно понимает, что единственным способом улучшения его безнадежного экономического положения является возвращение к переговорам.

- Не возникнет ли у вас обеспокоенность за жизнь 40 тысяч американских солдат, дислоцированных в одном шаге от границы?

- Совершенно понятно, что Соединенные Штаты вполне в состоянии сдержать любую военную угрозу, которая может исходить от режима Пхеньяна. Будь то угрозы в отношении наших солдат или всего Корейского полуострова.

- Другая опасность исходит от Тегерана. Иран стал лейтмотивом вашего европейского турне. Вы верите в заявления иранских властей о том, что ядерные программы осуществляются лишь в мирных целях? И верите ли вы в успех посреднических усилий со стороны Франции, Германии и Великобритании?

- Мы об этом много говорили, потому что ядерный вопрос является самым важным на этот момент для Ближнего Востока и для всего мира. Иран знает, что у него есть обязательства перед международным сообществом: он не может нелегально производить атомное оружие. Они всегда старались обойти этот вопрос, сменить тему. Их заявления были очень туманными. Поэтому мы были очень внимательными.

- Многие источники, близкие к американскому правительству, очень часто критикуют политический и экономический курс европейских стран в отношении Ирана. Вы опасаетесь, что они могут легитимизировать этот режим?

- Иран неоднократно пытался обойти Соединенные Штаты. Но вопрос весьма прост: они должны дать гарантии МАГАТЭ не работать над производством атомного оружия. После этого они могут вести любые переговоры и подписывать любые договоры.

- Из освобожденного Ирака каждый день поступают сообщения о терактах и жертвах. Многие европейские союзники подумывают об уходе, некоторые уже ушли из страны. Вы считаете, что дни коалиции уже сочтены?

- Ситуация в Ираке еще слишком сложна. Речь не идет лишь о том, чтобы остановить терроризм, необходимо оказать помощь новому демократическому Ираку, восстановить страну во всех смыслах, в том числе экономическом и политическом. Для этого вида вмешательства мы ищем новых инвесторов. Иными словами, речь идет о более широких рамках, чем военная коалиция, которая, между тем, все еще необходима. Есть страна, которую следует поставить на ноги.

- Но новый Ирак еще может преподнести неприятные сюрпризы. Аятолла ас-Систани действительно одержал убедительную победу на выборах и требует ввести законы Корана в новую конституцию. Какое впечатление это производит на госсекретаря, столь трепетно относящегося к правам женщин?

- Не я, а правительство Соединенных Штатов всегда заботилось о правах женщин. Не только в Ираке, но и во всех частях исламского мира. Вопрос с ас-Систани действительно особый. Он представляет шиитов, которые составляют большинство иракцев, он привлек народ к участию в демократическом голосовании, а до этого он поднял народ на освобождение от режима Саддама, который грубо нарушал права всех, не только женщин. Кроме того, он сыграл значительную роль в мобилизации суннитской части населения. Что касается конституции, то мы стоим в начале политического процесса, дискуссии, которая раньше была невозможной. Будут переговоры, компромиссы, небольшие повороты. Несомненно, ас-Систани сыграл важную роль для Ирака, надеюсь, он будет продолжать играть эту роль и в будущем.

- Вы считаете первым шагом к демократии и вчерашние первые выборы в Саудовской Аравии? Но в них не смогли принять участия женщины.

- И они - маленький шаг, с которого могут начаться интересные сценарии. Это начало.

- С севера Ирака продолжают поступать тревожные сообщения. Курды в Киркуке требуют все больше самостоятельности, и американская печать вчера сообщала неофициальную информацию о возможном военном вмешательстве Турции. Вам кажется это возможным?

- Меньшинства - курды, но и туркоманы (иракские азербайджанцы) - при Саддаме подвергались преследованиями и жестокому обращению. Естественно, сейчас они хотят прав, автономии и, прежде всего, гарантий. Единственно возможным путем является принятие конституции, которая бы предоставила всем равные права. Но единственное, что никогда не ставилось под сомнение, - это территориальная целостность страны.

- Основной целью вашей нынешней поездки в Европу, которая является подготовкой визита Буша в конце месяца, был поиск гармонии с Европой. Как прошла ваша миссия?

- Я бы сказала, хорошо. Я поняла, что европейцы все больше нуждаются в общей повестке дня. Я побывала в Великобритании, в Германии, Польше, Италии и Франции, прежде чем направиться в Брюссель, в Европейскую комиссию и Европейский парламент. Я выяснила в ходе двусторонних встреч, что позиции различных стран весьма близки. Единая повестка дня, таким образом, проект, очень близкий к реализации.

- Это значит, что можно считать закрытой дискуссию, начатую с не слишком удачного определения, данного главой Пентагона Дональдом Рамсфельдом, который противопоставил Старой Европе Новую Европу?

- Мы выступаем за сплоченную Европу. Мы верим в своего рода трансатлантический союз. Сейчас мы настаиваем на более активном участии ЕС в процессах демократизации в менее свободных странах. Я уверена, что само расширение на Восток вносит вклад в укрепление этого интереса.

- Но некоторые разногласия все же существуют. В среду в Брюсселе вы призвали Европу не отменять запрета на продажу оружия Китаю. Это выглядело как очень решительное вмешательство. Чему оно послужит?

- Мне достаточно того, что будет принято хоть какое-то решение, Европа учитывает наше мнение по Китаю. Мы ничего не имеем против этой страны. Более того, мы желаем ей еще большего экономического роста и того, чтобы этот рост мог привести к новым достижениям в демократии и сфере соблюдения прав человека.

- В ходе своего турне вы вели переговоры в более или менее примирительном тоне, в том числе и с министром иностранных дел России. В очередной раз были перенесены сроки саммита в Москве. Можно ли говорить о напряженности между двумя странами?

- Саммит пришлось отменить по причине занятости обоих президентов. У Буша и Путина будет возможность встретиться в Братиславе. Мы сотрудничаем с Россией во многих областях, но не могу отрицать, что имеются большие опасения. В отношении процесса демократизации, например, в отношении свободы печати, в отношении завершения процесса ликвидации пришедших в негодность ядерных боеприпасов, складирования ядерных отходов.

- Вы не боитесь политики Москвы по контролю над территорией бывшего Советского Союза? В ходе мучительных выборов на Украине, например, имела место жесткая полемика.

- Нам известно о такой русской привычке. Поэтому нам придется активизировать двусторонний диалог.

- Вы очень часто произносите слово "диалог", настаиваете на приоритетности дипломатического пути даже в отношении "стран-изгоев". Насколько изменилась администрация Буша в этом втором мандате?

- Это мир изменился. Не забывайте, что мы пережили 11 сентября. Нам в срочном порядке пришлось научиться многому. Мы сумели выступить против "Аль-Каиды", доминировавшей в Афганистане, мы за несколько дней восстановили отношения с правительством Пакистана. Мы выступили против Саддама.

- И теперь?

- Теперь, приняв участие в двух войнах, создав новые условия в этом регионе, мы можем более эффективно использовать демократию. И новая цель - достижение мира между Израилем и Палестиной. К соглашению, подписанному в среду, мы пришли путем диалога, дипломатических шагов, при содействии Европы. Впервые за много лет у нас появилась возможность достичь долгосрочного перемирия благодаря лишь действиям дипломатов.

- Вы стали оптимисткой?

- Думаю, что все, что мы до этого делали, включая некоторые трудные решения, которые приходилось принимать президенту Бушу, предоставляет нам сегодня блестящую возможность достичь поставленных целей.

- "Блестящая возможность"? Вы действительно думаете, что находитесь на эпохальном повороте?

- Я была свидетельницей таких вещей, которые казались невозможными: разрушение без насилия советской империи, воссоединение двух Германий. Я знаю, что некоторые трудные решения, принятые вовремя, могут привести в действие положительные процессы.