"Самый влиятельный человек в российской нефтяной индустрии в среду заявил о категорическом отказе кооперироваться с ОПЕК, чтобы остановить резкое падение цен путем скоординированных сокращений производства", - сообщает The Financial Times.

"С кем мы должны разговаривать о сокращениях? - сказал глава "Роснефти" Игорь Сечин, отвечая на вопрос The Financial Times о том, рассматривает ли он возможность сотрудничества с ОПЕК. - А Саудовская Аравия и Иран сократят производство?"

"Его заявления на Международной неделе нефти в Лондоне были первыми с тех пор, как некоторые из российских конкурентов "Роснефти" в прошлом месяце сказали о готовности рассмотреть сокращение добычи в параллель с ОПЕК, когда нефть марки Brent упала до 12-летнего минимума - ниже 30 долларов за баррель. Заявление Сечина позволяет предположить, что его давнее нежелание сокращать добычу нефти не изменилось из-за самого сильного за целое поколение падение цены, несмотря на сокращение российской экономики", - говорится в статье.

"Вместо этого он раскритиковал ближневосточных производителей и американскую сланцевую индустрию, заявив, что они наводнили рынок нефтью, сделав шаг, который, как он позже предположил, был политически мотивирован", - передают журналисты.

Сопротивление главы "Роснефти" сокращению добычи основано на следующих аргументах: добыча на сибирских месторождениях не может быть прекращена, и его компания не должна субсидировать производителей с более высокими затратами, сообщает издание.

Сечин отчасти обосновывает свои доводы относительно быстрым восстановлением цен на нефть, но ведущие трейдеры энергетического рынка ставят это под вопрос.

"Так, крупнейший в мире независимый нефтяной трейдер Vitol заявил во вторник, что цены вряд ли значительно восстановятся до 2017 года из-за низкого спроса в Китае и в странах с зависящей от поставок сырья экономикой", - говорится в статье.

Глава BP Боб Дадли сообщил, что он "пессимистически" настроен относительно цен на нефть в первой половине 2016 года, но отмечает признаки их последующего роста, поскольку энергетические компании сократили свои инвестиционные планы на 400 млрд долларов.