Второй процесс по делу Михаила Ходорковского вызвал гораздо больший резонанс, чем первый, вписавшийся в контекст восстановления государственного контроля над крупными компаниями, пишет Le Monde.

"Достаточно было побывать на первом, а затем на втором процессе Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, чтобы понять, что судьи, надев свою мантию, отказываются от собственной воли. Суд напоминал театральную трагедию, когда свидетеля защиты унижал судья или отца Ходорковского выгоняли из зала суда за плохое поведение; трагикомедию, когда прокуратура путалась в собственных обвинениях или судья путал страницы в затянутом обвинительном заключении, которое писал не он", - пишет политолог Мари Мандра.

Развязка второго процесса подтверждает выводы первого, но снимает покров с новых, вызывающих беспокойство отклонений, продолжает издание. В этом столь важном для политической власти деле на судей оказывалось давление, их выбирали соответственно. Возможно, на них имелся какой-то компромат, позволяющий убедить их не следовать своей совести. "Спросите любого российского журналиста или юриста, вне зависимости от их отношения к режиму, хоть "советника" президента Медведева - все они скажут вам, что "судьи получают указания", - констатирует Мандра.

Целью второго процесса был новый приговор, продлевающий пребывание Ходорковского в тюрьме. В ходе второго процесса защита подвергалась еще более вероломным нападкам, что вызвано расширением ее возможностей: обвиняемые и их адвокаты смогли представить доказательства и свидетельские показания, которые в честном суде стали бы основанием для их оправдания, однако ничего подобного не произошло, отмечает политолог.