Шамиль Басаев был лицом и мозгом чеченского бунта, но его смерть в понедельник вряд ли окажется роковым ударом по сопротивлению, которое обескровливает российскую армию уже добрый десяток лет.

Как Басаев преуспевал много лет после того, как российская мина оторвала ему ногу, так и чеченские мятежники продолжают борьбу, несмотря на потерю многих харизматичных и коварных лидеров. Насилие распространилось на бедный и недовольный, преимущественно мусульманский Северный Кавказ.

Российские политики ликовали, что смерть Басаева унесла человека, который был вдохновляющей силой для маленьких партизанских групп, прячущихся в чеченских лесах и горах, часто в примитивных лагерях. Смерть называли тактической победой российских войск, от которых Басаев годами ускользал.

Сообщения о том, как погиб Басаев, противоречивы. Глава ФСБ Николай Патрушев заявил, что Басаева убили в ходе спецоперации. Но другие чиновники, равно как мятежники, говорят, что грузовик со взрывчаткой взорвался рядом с его машиной: несчастный случай, возможно, сделал то, что не сумела осуществить российская армия.

Невозможность выследить Басаева смущала Россию. Когда в июне президент Владимир Путин приказал спецслужбам уничтожить убийц российских заложников в Ираке, многие критики отмечали, что Россия не может поймать "террориста номер один" на своей территории.

Смерть Басаева "поднимет престиж президента Путина как борца с терроризмом" за неделю до саммита "большой восьмерки" в Петербурге, заявил Дмитрий Тренин из московского Центра Карнеги. "Это всегда было очень важно для Путина и дома, и за границей".

Но путинскую борьбу с терроризмом критикуют за преимущественно военные операции в ущерб обращению к корням, включая бедность и репрессии против неофициальных исламских сект.

Хотя Кремль хвастается деньгами, которые он вкладывает в восстановление чеченской столицы, но жалобы на похищения и аресты людей милицией и теневыми спецслужбами не прекращаются. Есть жалобы и на то, что деньги, предназначенные для перемещенных лиц, уходят на коррупцию или не выплачиваются из-за неэффективности.

Эти обвинения усиливают недоверие к российским властям, которое легко превращается в поддержку мятежников.

Тем временем недовольные в других районах российского Северного Кавказа развернули собственное сопротивление, вдохновившись Чечней. В Дагестане перестрелки и взрывы стали почти ежедневными, а Ингушетия фактически обескровлена.

По мнению некоторых наблюдателей, насилие распространилось настолько, что его не обуздать.

"Уничтожение Басаева не решит проблему борьбы с терроризмом в России", - заявил Анзор Шахмурзов, глава либерального Союза правых сил в Кабардино-Балкарии, где боевики, подчиненные Басаеву, в прошлом году устроили теракты.

И хотя Басаев был вдохновителем мятежников, их не остановили убийства других видных деятелей, включая Аслана Масхадова, ставшего президентом Чечни после изгнания российских войск сепаратистами в 1996 году, и Джохара Дудаева, чье стремление к независимости стало причиной первой чеченской войны в 1994 году.

"Дудаева убили в 1996 году, но мира в республике нет до сих пор, - заявил Георгий Зорзов, лидер Либерально-демократической партии в Северной Осетии. - Место Басаева займет кто-то другой".

Главный результат смерти Басаева будет финансовым. У него были связи за границей, и, по-видимому, он играл ключевую роль в получении средств на вооружение и содержание мятежников.

Однако нарастающая жестокость терактов Басаева, в особенности захват в 2004 году школы в Беслане, где в результате погибло более 330 человек, подорвало сочувствие к боевикам за рубежом; фотографии, сделанные в Беслане, перевешивали все аргументы в пользу недовольства чеченцев Россией.

Доку Умаров, который, вероятно, станет лидером сепаратистов после смерти Басаева, проявляет склонность к большему прагматизму, но меньшую решительность. В июне он пообещал, что мятежники под его руководством откажутся от атак на мирное население, но усилят атаки против российских войск. Такая стратегия может в какой-то мере улучшить имидж мятежников и вдохнуть в сопротивление новую жизнь.