"Мой друг Ибрагим наконец-то женился, - пишет на страницах немецкого журнала Der Spiegel Кристиан Эш. - Причем так, как это принято в Чечне. Это незабываемое событие - не только для жениха и невесты".

"Сколько я с ним дружу, столько Ибрагим говорит о свадьбе. Длится это уже 11 лет, - повествует журналист. - (...) Но каждый раз выяснялось, что Ибрагим не знал, на ком ему жениться. У него были хорошие намерения, но не было подходящей невесты. Этой весной Ибрагим позвонил мне и пригласил меня на свою свадьбу. Я удостоверился, что невеста имеется, и отправился в Шалажи, родное село Ибрагима".

"Шалажи находится у подножия Северного Кавказа, в часе езды от чеченской столицы Грозного. Ибрагим вез меня на машине, мимо первых цветущих груш и зеленых указателей с надписями "Аллах велик" и "Хвала Аллаху". В последние годы Чечня стала очень набожной", - отмечает Эш.

С Ибрагимом журналист познакомился в 2008 году. "Тогда Грозный выглядел иначе: лишь недавно город восстал из руин. Раны двух войн тогда еще не зажили, шрамы были свежими. Сегодня Грозный выглядит современнее многих российских городов. Здесь есть огромная мечеть в османском стиле, квартал небоскребов под названием "Грозный-Сити", роскошные правительственные здания и хипстерские кафе (...)", - говорится в статье.

Ибрагим родом из семьи, которую в Чечне знает каждый, продолжает Эш. "Арсановы ассоциируются с благочестием и миролюбием. Его прадед Дени был харизматичным суфийским шейхом ордена Накшбанди, он выступал за мир с казаками и якобы предсказал свержение царя. (...) Двоюродный дедушка Ибрагима также был известным шейхом, в 1944 году он призывал к покорности, когда Сталин приказал депортировать всех чеченцев и ингушей".

"Жениху на чеченской свадьбе места нет, точнее, он должен присутствовать, но лишь на задворках, вне поля зрения старших членов семьи - в стороне от главного стола. Чеченские свадьбы - это не праздник для молодоженов, это скорее тщательно инсценированная церемония между семьями, - отмечает Эш. - Главными являются здесь старшие члены семьи. (...) Для жениха на заднем дворе раскинули шатер, туда к нему могли приходить друзья и обедать с ним".

"Впереди, ближе к улице, под крышей поставили длинные столы, за которыми молча сидели мужчины в каракулевых папахах и ели мясо, сваренное в огромном котле. Через ворота лился непрекращающийся поток старших родственников и соседей, мужчин с изборожденными лицами и биографиями, которые начались где-то в Казахстане, в изгнании", - повествует журналист.

После полудня, продолжает Эш, отправились за невестой. "Невесту звали Зарема и она была на два с половиной десятилетия моложе Ибрагима. (...) Ибрагим сказал, что она из "хорошей, простой семьи" и что они познакомились в январе на свадьбе. С тех пор они виделись несколько раз, чаще всего под присмотром. Больше он ничего не рассказывал".

"Старший брат Ибрагима Махмуд, веселый мужчина в высокой папахе, объяснил мне техническую сторону вопроса: калым за невесту - его передали еще в полдень вместе с бараном - составляет 50 тыс. рублей, то есть около 700 евро. Эту сумму муфтий Чечни установил как максимальную. В прошлом году она составляла еще 30 тыс. рублей, в этом году за такие деньги можно получить только вдову. Вдовы, конечно, дешевле", - говорится в публикации.

"Зарема была одета в белое свадебное платье и плакала, пока в ожидающие автомобили складывали сумки и пакеты модного бренда Fendi. Затем длинным кортежем мы поехали по селу. Дорогу то и дело преграждала сельская молодежь. Но потом моторы взревели, раздалось несколько автоматных выстрелов в воздух. В нем кружились денежные купюры, на которые набросились мальчишки, и дорога снова стала свободной".

"Зарему отвели в дом к женщинам, где она в основном провела все оставшееся время свадьбы. Она казалась мне ценной фарфоровой статуэткой, которую аккуратно ставят в угол, - пишет Эш. - Ибрагиму, который сидел на задворках сада, видеть все это было не позволено. Но он, по крайней мере, мог немного перемещаться, разговаривать и развлекать гостей своего шатра. Зарема должна была опустить глаза и молчать".

"То, что невеста должна молчать, мне все объясняли железной логикой традиции. Ведь она потеряла свою прежнюю семью и пришла в новую, то есть она как новорожденный ребенок и сначала должна найти язык". Правда, существует ритуал, который может ускорить этот процесс. Он называется "развязывание языка". "Для этого ритуала я приготовил купюру, пришел к Зареме в столовую, три раза попросил у нее воды, - повествует Эш. - "Если в третий раз она даст тебе попить, это знак, что она готова поговорить", - пояснил мне Ибрагим. Получилось. Я выпил глоток воды и положил под стакан свою купюру". Правда, пишет журналист, разговор оказался робким. "Нравится ли ей свадьба, спросил я. "Очень", - тихо сказала она и пожала плечами".

На свадьбу тем временем пришли высокие гости. "Был глава штаба Рамзана Кадырова, авторитарного правителя Чечни. От благосклонности Кадырова зависят все, поэтому честный разговор о политике стал в Чечне крайне редким. Присутствовал также министр образования, известный писатель и автор песен, целая делегация ингушей из соседней республики".

Зарема еще в полдень поговорила с имамом, чтобы подтвердить свое согласие выйти замуж. Церемония жениха, в свою очередь, была "красивой и странной": "четверо мужчин сидели под ореховым деревом, без зрителей, без невесты, вообще без единой женщины. Имам, рядом с которым сидели два свидетеля-бородача, пояснил Ибрагиму его права и обязанности. Ибрагим пообещал их соблюдать. Короткая молитва, и на этом все", - пишет Эш.

"Раньше все было лучше, тогда были другие обычаи", - сказал на обратном пути разочарованный свадьбой водитель. "Но "раньше" является в данном случае сложной категорией, - отмечает журналист. - Имеется в виду советское время? Тогда российско-советские традиции распространились и в Чечне. Об этом мне рассказывали женщины на свадьбе Ибрагима. В советские времена праздновали скромнее, пили алкоголь, от имама зачастую отказывались. Не только сумки Fendi и иностранные внедорожники стали новым явлением, но и старые традиции и религиозные обычаи стали в некотором смысле новыми".

"Я уже лежал в кровати, когда мне позвонил Ибрагим, - пишет Эш в заключение. - Он спросил, не хочу ли я встретиться? Я был озадачен - если уж он не провел день свадьбы с невестой, разве не хочет он провести с ней хотя бы брачную ночь? Так не принято, услышал я, с этим нужно подождать несколько дней".