Джордж Буш от удивления раскрыл рот. Он готовился всячески успокаивать Владимира Путина по поводу проекта американского противоракетного щита в Центральной Европе. Он ожидал, что все аргументы будут отвергнуты и на саммите G8 начнется борьба, но российский президент предпочел защите наступление.

Раз ваш щит предназначен для защиты Европы и Соединенных Штатов от иранской баллистической атаки, по сути, сказал он, почему бы не установить его в Азербайджане, а не в Центральной Европе, у границ Ирана, а не России, и почему бы тогда не строить эту систему вместе с нами?

Джордж Буш, которого это предложение застало врасплох, не нашел, что ответить, кроме двух слов - "интересное предложение" - ибо Владимиру Путину удался поистине мастерский ход.

Россия не верила, что эта система была направлена против Ирана. У нее были для этого все основания, так как у Исламской Республики еще долго не будет ракет, способных долететь до Европы и тем более до США. Россия имела серьезные причины подозревать, что США на самом деле хотят расположиться, как у себя дома, там, где когда-то СССР чувствовал себя, как дома; и тем самым ободрить бывшие советские республики, Украину и Грузию, которые Кремль хотел бы вернуть в сферу своего влияния; и, кроме того, значительно продвинуться в технологии ПРО, чтобы весь российский ядерный арсенал стал устаревшим.

Для России щит стал опасным вызовом. Он стал таковым и для российского президента, основывающего свое политическое восхождение на возрождении величия России, и Кремль оказался в затруднительном положении.

Желая завязать максимально тесные связи с Вашингтоном, чешское и польское правительства дали согласие Джорджу Бушу. У "старой Европы" желания вступать в политические баталии с Соединенными Штатами было не больше, чем затрагивать национализм новых членов ЕС. Владимир Путин же сделал не слишком ловкий ход, когда во вторник пригрозил вновь нацелить российский арсенал на Европу.

Тем самым он только поставил себя в неприятное положение, в то время как его предпринятая в четверг контратака создала трудности для США.

Соединенные Штаты ничего не могут возразить на то, что если дело действительно в Иране, щит был бы более уместен в Азербайджане, чем в Центральной Европе. Они также не могут отбросить возможность стратегического диалога с Россией.

Они могли только поприветствовать, что они и сделали, российское стремление защитить мир от иранских военных достижений, а Европа теперь имеет еще больше оснований сказать США, что не стоит игнорировать и унижать Россию, с которой Европе необходимо найти способ сосуществования. Что касается Польши и Чехии, у них будет теперь сомнительный шанс показать себя более американскими, чем сама Америка.

Посмотрим, как прореагируют Соединенные Штаты, однако в российском джокере есть что-то обнадеживающее. Хотя сам Владимир Путин в конце концов убедил весь мир в том, что он верит только в силу, Россия доказала, что у нее еще есть дипломатические ресурсы, которые она умеет использовать. Это уже немало, и, что еще более важно, российский президент показал в Хайлигендамме, что не желает разрыва с Западом. Никто не может об этом жалеть.